Дни и ночи   ::   Синуэ Жильбер

Развалины были уже позади, когда она вдруг споткнулась о какой-то предмет, торчавший из земли. Дора чуть не упала и вынуждена была ухватиться за руку своего спутника.

— Что это такое? — воскликнула она, приседая. Дора попробовала разгрести землю вокруг предмета, но без инструментов задача эта оказалась не из легких.

— Осторожно, — заметил Рикардо. — Ты обломаешь ногти.

Она не слышала его.

Ей удалось ухватиться за конец предмета и, медленно раскачивая его из стороны в сторону, выдернуть его из земляного савана.

— Боже! Какая прелесть… Кукла… Предмет и в самом деле оказался куклой.

Хрупкая деревянная куколка. С малюсенькой овальной головкой. Без глаз, без губ.

Ничего, кроме носика посредине лица. Дора какое-то время рассматривала ее, нежно проводя пальцами по шершавому личику.

— Чудеса, да и только, — восхищенно сказала она. — Дар богов. Как видишь, твой друг был не прав. Они благословляют наш союз.

Она умильно смотрела на куклу.

— Я возьму ее с собой. Она всегда будет при мне.

— Правильно. Это будет наша последняя связь с Тирой.

Они пошли к пристани, где их ожидал кайк. Всю дорогу Дора прижимала куклу к груди, словно самую дорогую вещь.

— Спасибо, — сказала она Рикардо, бросив на него взволнованный взгляд.

— За что меня благодарить? Я ничего не сделал. Это я обязан тебе всем.

— Не посети я это место, наша история была бы неполной. Ты был прав.

Он обнял ее за талию, и они продолжали идти молча.

Подойдя к кайку, Рикардо первым поднялся на борт и протянул руку Доре. Но странно, она будто не заметила этого.

— Любовь моя, ты…

Он не закончил фразу: Дора отшатнулась, вид у нее был какой-то одурманенный, отстраненный. Рикардо выбрался из лодки.

— Что случилось?

В ответ — пронзительный крик. Крик животного в агонии. Словно неведомая сильная рука сжала в кулак все внутренности. Дора закачалась и упала бы, не поддержи он ее.

— Дора, Дора…

Рыдания и дикие вопли сотрясали ее. Рикардо хотел прижать любимую к себе, но она с выражением буйно помешанной оттолкнула его. Дора не видела его, не чувствовала. Она перенеслась в другой мир, в другое время. В прошлое до прошлого. В ней бушевали и рвались наружу голоса предков, заглушая все другие звуки. Настоящее стало мраком, в просветлевшей памяти возникали видения прошлого. Девочка, подросток… Сколько же ей было лет, когда отец вырезал из куска оливкового дерева эту куклу? Четыре года? Шесть лет? Тысяча лет? Сколько ночей провела она с этим подарком, прижимая его к сердцу, желая надежнее защититься от злых людей и меньше бояться ночных ураганов? Когда все это было? Когда она была девочкой, подростком?..

Дора испустила последний вопль и погрузилась в темноту, в черный сон без сновидений.



29

Пароход «Дориа» рассекал волны Средиземного моря, над ним голубело восхитительное небо.

В каюте номер двадцать четыре первого класса Дора, лежа под Рикардо, вся раскрытая, словно цветок весной, стонала от наслаждения.

— Заря моей жизни. Войди в орошенный сад, пробуди его! Ты мой хозяин. Мой господин. Ничто больше не остановит нас.

— Правда! Какое нам дело до богов!

— Да, делай как хочешь. Входи! Весь или по-другому. Ради моей жизни в тебе.

Волна с шумом разбилась о корпус судна. Да и было ли то волной?

— Я тебя люблю, люблю, люблю, — шептала Дора. — Я тебя люблю уже три тысячи лет, хотя и не знала об этом раньше.

Со слезами на глазах он погрузил пальцы в ее распущенные волосы.

— Помолчи. Сжалься, ничего не говори. Мое сердце сейчас разорвется. Я не хочу умереть от любви. Не сейчас.

Раздвинув и приподняв ее бедра, он как можно глубже проник в нее.