Дом без приведений   ::   Веселов Максим

Полный дом радуги!

МихСэрыч ошалело зыркал по сторонам, пока не наткнулся на чужой взгляд.

Со стены у кровати на него в упор смотрели кошачьи глаза. Пугаться, в принципе, причин не было – глаза смотрели задумчиво, без ожидаемого от них гнева. Даже участие читалось в этом взгляде. МихСэрыч усмехнулся про себя – что сейчас способно его напугать? Он, собственно говоря, всё, закончился. Как поётся в песне: "Я знал, что будет плохо, но не знал, что так скоро…"* А ну-ка, судьба, попугай обречённого! Выдохлась в его жизни судьба, но, видимо, ещё не до конца, решила-таки устроить пышный финал: со световыми спецэффектами и голографической 3D-графикой на стенах. Осталось добавить Dolby surround, и "пора на покой, я устал быть бойцом rock-n-roll(а) в неритмичной стране…"* Однако, была и ещё одна мысль, думать которую ох как не хотелось: а вдруг это Оттуда за ним пришли? Из Мира, в который ему суждено скоро попасть? И сколько их, этих Миров, и из какого именно пришли? Не хотелось думать в эту сторону, МихСэрыч всеми силами старался себя отвлечь и, благо (или худо) – было на что отвлекать.

Но.

Всё закончилось разом: растворились глаза, потемнело свечение в квартире. Ещё оставались белесые контуры на месте радужных пятен, но и они скоро растворились.

МихСэрыч огляделся – все Сашины вещи лежали на привычных местах. Приковылял к шкафу, не открывая дверцу заглянул внутрь – и там всё как было. Необъяснимо, но факт. Образ подумал, что, будь он сейчас человеком, то пошёл бы на кухню и закурил одну из хозяйских трубок. А, собственно, почему бы и нет? Зина не заметит, подумает, мол, Саша курил, он ведь частенько позволял себе это на кухне. Поплёлся, прихватив с собой лучшую трубку. По пути забил табаком отверстие увесистого курительного прибора, и уже за кухонным столом, приоткрыв окно и забравшись с ногами в кресло, прикурил. Дыма не ощущал, нет у Образов подобных рецепторов, соединённых с мозгом паутиной нервной системы. Ничего нет. Тела нет. Есть Образ, разорванный в клочья и еле держащийся ещё силой привычки. Со стороны так вообще картинка глупая: висит над креслом в воздухе трубка и дымит сама себе…

– Можно войти? – по каналу мысли прилетел вопрос. Очень знакомый голос, приятный – до дрожи, ласковый и внутренне сильный одновременно.

– Даа, пожалуйста! – отозвался МихСэрыч.

Сквозь входную дверь в прихожую шагнула восточная девушка, из всей одежды на которой были: серьги, золотой браслет на правой руке и кусочек ткани на шишечке волос – тюбетейка, платок, завязка – неясно. Волосы не умещались под завязкой, красивыми чёрными волнами колыхались по телу, создавая импровизированную накидку.

– Чем могу… – начал приветствие МихСэрыч. Слова ударились о жгучую преграду раны на лице и колкой болью растеклись по голове. Вот как, говорить теперь ему – больно.

– Сидите, сидите, дорогой! Я тоже присяду.

Девушка расположилась в кресле напротив. МихСэрыч судорожно соображал – кто это? Во всём их доме таких красавиц отродясь не появлялось. И гостей из других домов Образы тоже особо не встречают, как и сами не ходят – не принято. Возможно потому, что квартиру надолго оставлять нельзя, а может и ещё по каким, в веках забытых причинам.

Гостья с сочувствием разглядывала его, нисколько не стесняясь. Однако, МихСэрыч заметил, что те места ран, которые она рассматривала, вдруг переставали болеть, шрамы словно замораживались.

"Вот жеж белиберда сегодня творится, – думал про себя МихСэрыч, – то вещи сами появляются из ниоткуда, то голые девушки в гости приходят… Стоп! Голая. Да это же Лин из шестьдесят девятой в новом Образе! Конечно же, просто картину ту ни разу не видел, акцента нет (когда успела язык выучить?!), вот и не признал!"

Он облегчённо вздохнул. Тело уже не жгло и не пронизывало электричеством.