Две недели в другом городе   ::   Шоу Ирвин

А я-то считал, что давно получил весь гонорар за эту картину, мелькнуло в голове Джека. Сейчас, похоже, мне обломилось то, что гильдия киноактеров называет «побочными дивидендами». Щедрые побочные дивиденды.

Он повернулся к Веронике и положил свою руку на кисть девушки.

– Что ты хочешь? – шепнула она.

– Что-нибудь типично итальянское, – сказал он. – Это типично итальянское?



7

Он услышал какой-то стук. Неохотно открыл глаза. В комнате было темно. Погруженный в сладостное забытье, он не знал и не хотел знать, где он находится, который сейчас час, день это или ночь. Робкий стук повторился; он увидел, что дверь гостиной со скрипом приоткрылась и на пол спальни упала узкая полоска желтого света. Он понял, что он один и находится в своей кровати, в номере 654 римской гостиницы.

– Войдите, – сказал он, натягивая до шеи смятую простыню, потому что он лежал совершенно голый.

Дверь отворилась шире, и он увидел горничную с пиджаком. Она стояла, улыбаясь ртом, в котором недоставало нескольких зубов, и держа в руке вешалку с пиджаком, как охотничий трофей. Посмотри, что я поймала сегодня в римских джунглях: американский пиджак, окропленный американской кровью.

– La giacca, – радостно произнесла она. – La giacca del signore. E pulita [17] .

Горничная, тяжело волоча ноги по ковру, источая еле уловимый запах пота, прошла к шкафу и повесила пиджак; при этом она с нежностью поглаживала его, словно это было ее любимое домашнее животное. Джек хотел дать ей чаевые, но он не мог подняться с кровати. Он понимал, что вряд ли бы шокировал пожилую женщину, за тридцать лег вдоволь насмотревшуюся в спальнях римских гостиниц на наготу тела и души, но все же Джек решил, что свою сотню лир она получит в другой раз.

Grazie [18] , – сказал Джек, вдыхая тонкий аромат, который оставила после себя Вероника. – Grazie tanto [19] .

– Prego, prego [20] , – жалобно пропела она, внимательно осматривая комнату, не упуская из виду ничего, – новоявленный Шерлок Холмс в голубом переднике, составляющий в своей каморке опасное, как динамит, досье на обитателей христианского города.

Не получив своей сотни лир и возмущаясь скупостью богатых, она покинула номер. Горничная не закрыла за собой дверь, и Джек услышал, как она идет по гостиной, ворча себе под нос. Наконец хлопнула наружная дверь, и Джек с блаженством вытянулся в теплой кровати, слушая ч урчание пара в батареях, отдаваясь сладостным воспоминаниям о прошедшем дне. Не так уж и плохо, что из носа пошла кровь, подумал он, иначе какой предлог нашла бы Вероника для того, чтобы подняться к нему в номер? Если встречу снова того пьяного, возможно, я пожму его руку.

Он зажег ночник и посмотрел на часы. Семь часов. От бессонницы есть неплохое средство. Единственным подтверждением того, что недавно здесь была Вероника, служил тончайший аромат, испускаемый простынями. Когда она ушла? Одна француженка сказала ему, что мужчина, засыпающий после любви, поступает невежливо. Я – грубый, невоспитанный американец, дикий индеец, подумал Джек.

Он вспомнил о жене и попытался понять, испытывает ли чувство вины. Лежа в теплой смятой постели, он испытывал множество чувств, но среди них не было чувства вины. Прожив с Элен восемь лет, он ни разу не изменил ей. Раз или два он был близок к тому, чтобы вступить в связь с другой женщиной, но в последний момент воздерживался от этого. Не по соображениям нравственного порядка – этические табу играли важную роль в иных вопросах; пройдя через несколько браков, хорошо зная, как живут другие семейные пары, он считал физическую верность скорее исключением, чем нормой. Хранил ли он верность Элен потому, что любил ее? Но порой он вовсе не любил ее – как, например, в день отлета из Парижа.