Ералаш :: Горький Максим
Страница: 3 из 6 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕТуманом бесконечности сокрыта, 12.09.10 - 20:15 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Спросил тоже
- Какая - своя? - Ну - наша! Христова! Она смотрит на меня сердито и, видимо, хочет сказать что-то неприятное мне, но вдруг лицо ее изменило выражение, и она говорит невесело: - Вера у нас - лучше, а мужики - хуже. Татаре вина совсем почти не пьют да и не дерутся. - А многоженство? - Ну, это старики богатые жадуют, а молодые редко! Помолчав, подумав - она решительно говорит: - Бабам это очень мешает - разноверие: татаре, мордва, столоверы разные, штунда. - Мешает? - Конечно. Бабам всё мешает. И, снова помолчав, родит еще мысль: - Вот говорят: бог для всех один. - Да? - А люди - разные. - Так что же? Она сердито бормочет: - Привязался! Что да что... Молодой татарин кружится по берегу, глядя в землю, точно он деньги потерял и всё ищет их. Он - точно теленок, привязанный невидимой веревкой на невидимый кол. Женщина, исподлобья поглядывая на него, смешно облизывает губы. На полях теплая черная земля неустанно и обильно родит людей; они являются, точно суслики из нор, и пестрой, рассеянной кучей ползут к селу. Сзади их, далеко, на мутно-синей полосе неба сверкает золото хоругвей,точно вспыхнули какие-то дневные звезды. Течет над землей тихий сочный гул,- от него звон жаворонков становится еще задорнее и радостнее колокольный звон. Поет земля. Выскочил Устин, смазанный маслом, в ярко начищенных сапогах, по животу пущена серебряная кучерская цепочка; он смотрит из-под ладони в поле и, без всякой надобности, надрывно кричит: - Идут! Марфа - идут! Марья, что же ты всё сидишь, а? Ясан, где ж ты? А, господи... Он весь дрожит, точно лететь собрался, а сзади на него лезет испуганный Ясан и тоже кричит: - Гирь бул по пуд четыр, бачка, стал - тыри! Куда девал - не снай! - Бултыри, сталтыри,- орет Устин, топая ногами,- дьяволы! Тыщу лет живете... Прохожий, вот - гляди: тыщу лет живут! Со двора вышел черный петух, приподнялся на ногах, взмахнул крыльями и возгласил: - Реку-у... - Марья, гони его, задавят! - Гони сам... - Отчего? - Что мне - и в праздник отдыху нет? - Пропаду я с вами! К перевозу шариками катятся мальчишки, быстро идут девицы, подобрав юбки до колен, в черных башмаках жирной грязи. - О всепетая мати,- глухо несется с поля; там, над мохнатыми головами людей, сверкает, ослепляя, квадратный кусок золота, весь облеплен солнцем. Впереди иконы едет седобородый урядник верхом на белом коне, обрызганном грязью. Краснолицая веселая баба звонко кричит: - Дядя Юстин, на степи, с версту от балки, мертвяк лежит, совсем раскис... - А ты - ори больше, дура! Наш? - Не знай... - Ну - царство небесное, только и всего... О господи, владыка пресвятая... Марь, становись к весам, гляди в оба. Ясан - где сестра? Тысячная толпа темным валом катится к речке, готовая запрудить ее, лезет на паром, толкаясь и шумя, над нею колеблется икона, реют хоругви и, золотом в куске черной руды, сверкают ризы священников. Марья стоит бок о бок со мною, крестится, вздыхает, шепчет красными губами: - Милая, сердешная... спаси-помилуй-сохрани... Мати господня... И деловито говорит мне: - Постой у весов с Ясаном, постереги, пожалуйста, как бы гири не украли,- я отбегу на минутку на одну... Икону внесли на паром, он дрогнул и отделился от берега, разукрашенный ярким ситцем, кумачом и золотом. - Тиш-ше! - кричит урядник, а монахи, толстые, точно караси, стройно поют: - О всепетая мати... На реке, вокруг парома, полощутся яркие пятна отражений, по улице мечется, растопырив крылья, черный петух, дородная Марфа сладко распевает: - Оладышки да пышки, покупай мальчишки, с патокой да медом... Сзади меня кто-то говорит вполголоса: - Лежит он вверх грудью, знаш, голова-то по ухи в земле затонула, а рот раззявил,- таково ли страшно,- беда! - Эй,- кричит Устин, хватая меня за плечо,- где Марья? - На пароме, кажись. - На пароме? Он смотрит из-под ладони на реку и бормочет: - Ералаш... А посему... |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|