Евпатий Коловрат   ::   Ряховский Василий

 — Половцы гонят стада в нашу сторону. Теперь надо ждать набегов…

Суровые табунщики переглянулись и поправили кривые половецкие сабли, висевшие у них на перевязи через плечо.

Ополоница уловил тревогу в глазах Федора и сделал равнодушное лицо. Он даже позевал, прикрывая ладонью рот:

— Бивались мы с половцами. Неверные они люди, а в бою лихи… Чуть прозеваешь — тогда держись шапка!

И старший табунщик подтвердил:

— Что лиса хитер этот половец.

В ту же ночь табунщики подняли конские косяки, к утру пересекли Пару и приблизились к передовым рязанским заставам.

Из степей Ополоница перекочевал с княжичем в леса.

Воин строил где-нибудь над лесной речкой шалаш, уча княжича складывать из камней очаг и добывать огонь. Из шалаша они совершали дальние походы, выслеживая косуль и стада лосей. Федор делил с Пестуном своим все тяжести лесной жизни, ночевал, случалось, на голой земле и был счастлив, когда ловил на лице воина еле заметную тень одобрения.

Наученный Ополоницей Федор умел плести сети, ставить силки на птицу и мелкого зверя, бил стрелой белку, распознавал на траве следы медведей и волков, ловко взбирался на высокие сосны, озирал с высоты зеленое лесное море, на котором редко редко возникал синий дымок смолокура или огонек костра забредшего в глухомань бортника 5 .

Однажды — было тогда Федору по шестнадцатому году — вышла из Рязани в заокские леса большая княжеская охота. Сам князь Юрий вспомнил молодость и выехал со своим любимым кречетом на лебедей, что во множестве водились на голубых мещерских озерах. Охоту повел Ополоница, передовым же был отрок Кудаш, однолеток княжича.

Стояли теплые августовские дни. На ночевках охотники выбирались из шатров, спали под открытым небом, на котором горели и искрились звезды.

Чую близость коней, в буреломе одичало подвывал старый волк. Сторожевые псы, лежавшие у костров, вскакивали на ноги, вытягивались и, как окаменелые, стояли долго, всматриваясь в тьму мерцающими глазами.

Глухо покрякивая, вставал со своего ложа Ополоница и звал конюших отроков. Он приказывал им подбросить сушняка в костер. Веселые струйки огня освещали тяжелые лапы елей, стоявших вокруг поляны; зеленой искрой вспыхивал глаз обернувшегося на свет огня. Звезды тускнели, и одинокий волк прекращал зловещий вой.

На третий день Ополоница повел молодых охотников к самому озеру Великому, где во множестве гуляли стада косуль.

Князь Юрий прекратил свою потеху и тронулся в стойбище мещерского царька, куда его давно звал верный данник.

Федор пошел с молодыми охотниками. Обок с ним ехал на своем соловом коне Кудаш — круглолиций, с широко расставленными серыми глазами молодец, послушный и необидчивый. Кудаш льнул к Федору и часто забывал о разнице между ними — звал княжича по имени и даже любовно похлопывал по плечу.

Федор понимал, что молодой княжеский ловчий опытнее его в выслеживании зверя, знал лес, как свой дом, а по силе и ловкости не уступал взрослым охотникам. Состязаться с Кудашом в догадливости, в умении отыскать «простывший» след зверя, в быстроте добычи огня стало для Федора делом чести.

Вот и теперь Федор старался не отставать от ловчего и гнал своего коня, далеко уходя от главной группы охотников. Когда топот коней сзади и голоса становились глуше, даже едва слышными, Кудаш снимал с плеча турий рог и, сдерживая своего нетерпеливого солового коня, долго трубил. От натуги у него кровью наливались глаза и малиновые губы синели от синевы.