Геро и Леандр   ::   Марло Кристофер

Но, превзойдя всех дев красой своей,

Лишь Геро привлекала взор гостей,

Сильней, чем нимфа юная речная,

Гармониею форм его пленяя.

Властней, чем правит влажный лунный луч,

Когда Диану с Латма в толщу туч

Взнесут драконы и на колеснице

Она по мрачным небесам помчится,

Приливом и отливом на морях,

Царила Геро у мужей в сердцах,

Быстрее нимф, охотой распаленных,

Иль грешным Иксионом порожденных

Существ косматых в час, когда с горы

Они бегут, зверея от жары,

Народ навстречу Геро устремлялся,

И каждый, на нее взглянув, влюблялся.

Как в воинах, когда их враг теснит,

Смертельный ужас вызывает вид

Соратников, бегущих или павших,

Так в трепет всех, вокруг нее стоявших,

Ввергали взоры девы молодой:

В них жизнь читал один, и смерть - другой.

Те от тоски вздыхали, эти злились,

А третьи утешались тем, что тщились

Сатиры сочинять. Напрасный труд!

Любовь и злоба вместе не живут.

Иной придет и тут же мертвым ляжет,

Поняв, что дева и царям откажет.

В тот день - проклятый трижды день!

сошла

Из древней башни, где она жила,

На празднество в святилище Венеры

Ведомая своей судьбою Геро.

Был чудом совершенства этот храм:

По многоцветным яшмовым стенам

Ваятель высек образы Протея;

На фресках потолка, где, зеленея,

Сплетались лозы пышные в клубок,

Вакх выжимал из гроздий алый сок.

Хрустальный пол огнем переливался.

Он "зеркалом Венеры" в Сесте звался,

И сквозь его сверкающий покров

Глазам являла роспись блуд богов,

Насилья их, разврат, кровосмешенье.

Там было все: Даная в заточенье,

Окутанная золотым дождем;

Европа, уносимая быком;

Юпитер, к Ганимеду ускользнувший,

Чтоб тайно изменить сестре уснувшей;

Марс кровожадный, бьющийся в сети,

Которую Вулкан сумел сплести;

Любовь, чье пламя Трою погубило.

Сильван, который слезы льет уныло

Пред кипарисом, что когда-то был

Тем отроком, кого он так любил.

И Геро перед алтарем в том храме

Склонялась ниц с закрытыми глазами,

Пролив голубок жертвенную кровь,

И поднимала взор, вставая вновь.

Там деву увидал Леандр, пронзенный

Стрелою Купидона золоченой.

Окаменев, стоял он и смотрел,

Пока огонь, которым он горел,

Не запылал и в юной жрице вскоре:

Так много силы во влюбленном взоре.

Мы чувству не вольны отдать приказ.

Судьба сама решает все за нас.

Где нам два человека незнакомы,

Предпочитаем тотчас одного мы.

Где есть два схожих слитка золотых,

Нам все-таки милей один из них.

Хотя причин к тому не видит разум,

Мы зову сердца уступаем разом.

Любовь и размышленье не дружны;

Лишь те, чья страсть внезапна, - влюблены,

Леандр пал ниц, но не богини ради.

И шепчет Геро с нежностью во взгляде:

"Вняла б ему я, будь я божеством",

И делает к Леандру шаг потом.

Встал на ноги Леандр. Она краснеет,

И тот еще сильнее пламенеет.

К ней прикоснулся он. Дрожит она:

Не скрыть любви, когда любовь сильна.

Им заменило речь прикосновенье:

Любя, немеем мы от восхищенья.

Без слов беседа их сердец велась,

И мнилось им, что твердь огнем зажглась

И ночь глухая (день для Купидона!),

Восстав из черной бездны Ахерона,

Мгновенно погрузила мир во тьму.

Леандр дал выход чувству своему

В слезах и вздохах, девушке прелестной

Казавшихся мелодией небесной,

Хоть Геро и старалась дать понять,

Что им она не пожелает внять.

Тогда Леандр, надеждой окрыленный,

Заговорил, как ритор изощренный:

"О, внемли мне, чистейшая меж дев!

Пусть победят мои слова твой гнев,

Как ты мой разум взором победила.

Стань пленницей того, кого пленила.

Нет, нет, не можешь быть жестокой ты:

Ужасна красота без доброты.

О, выслушай меня, пока мы рядом:

Ведь я, как ты, не изъясняюсь взглядом.

Знай, будет речь моя честна, проста,

Как молодая жизнь моя, чиста.