Геро и Леандр   ::   Марло Кристофер

Той жертвою, чей сладкий дым клубится

И стелется у ног твоих, о жрица,

Чью кровь на алтаре ты пролила,

Клянусь, что ты Венеру превзошла.

Тебе ли быть ее рабой смиренной?

Она - стекло, а ты - алмаз бесценный.

Он блещет, хоть оправь его свинцом.

Богине, увлеченной пастухом,

Ее любовь лишь славы прибавляет.

Надежду эта мысль в меня вселяет,

Сколь мало ни достоин я тебя.

Мы женщине должны служить, любя,

И как Венеру ты красой затмила,

Так превзойду я всех в служенье милой.

Сияет солнце нам не для того,

Чтоб только любоваться на него.

Корабль, покинув порт и волны роя,

Нам кажется величественней втрое.

Забудь же Сест и гордо отплыви

В необозримый океан любви!

Без дела лежа, лира хриплой станет.

Мужчин чуждаясь, женщина увянет.

Тем ярче медь, чем чаще служит нам,

Кто предпочел бы золото камням,

Не будь оно в таком употребленье?

Клад, скрягою хранимый без движенья,

Не возрастет, тогда как, дав взаймы,

Порой сто на сто получаем мы.

Удвоить могут красоту наряды,

Но их носить для этой цели надо,

Дворец, в который заколочен вход,

Плачевно обветшает и падет,

Ах, Геро, не губи себя бесцельно!

Для женщин одиночество - смертельно.

Перед самой собою ты грешней,

Чем тот, кто из-за скупости своей

Себя недоеданьем истощает:

Он хоть богатство детям завещает,

А ты уйдешь с сокровищем своим,

Не разделив его ни с кем другим

И вполовину обесценив этим;

Иль боги пожелают завладеть им

И ссориться из-за него начнут,

Чем всю природу ввергнут в бездну смут.

Уж так судьбою решено от века:

К любви стремиться - участь человека.

Не более, чем ноль, число один:

Вы, женщины, ничто без нас, мужчин.

Зачем же ты Гимену непокорна

И в одиночку жизнь влачишь упорно?

Дикарь глотает воду из ручья

И думает, что лучше нет питья.

Но тот, кто пьет вино, воды не хочет.

Хоть девушку невинность не порочит,

Но брак сравнить с безбрачьем все равно,

Что с ключевой водой сравнить вино.

Чеканом превращают слитки в чаши,

А мы граним любовью души ваши.

Все совершенства в женщине - от нас,

Как мне твердили старики не раз.

Поверь, что девство - это идол мнимый,

Лишенный бытия, нигде не чтимый,

Не зримый ни во сне, ни наяву,

Уму чужой, противный естеству,

Равно земле и небу неизвестный,

Без_о_бразный, бездушный, бестелесный.

Поэтому хранить его не след:

Нельзя утратить вещь, которой нет.

Хоть добродетель видят беспричинно

В девичьем целомудрии мужчины,

Но можно ли своей заслугой счесть

То, что у женщин от рожденья есть?

Мы сами честь себе стяжаем, Геро:

В деяньях честных - дести нашей мера,

Ты мнишь, что девством славу обрела,

Но и Диану не щадит хула.

Чем женщина красивей и скромнее,

Тем клевета язвит ее сильнее,

А ты ведь так прекрасна, так юна,

Что если долго будешь жить одна,

Вся Греция сочтет тебя виновной

В связи внебрачной, тайной и греховной.

Не запрещай же мне тебя любить,

Не дай себя злоречью погубить.

Иль ты блюдешь безбрачье по обету?

Кому же ты приносишь жертву эту?"

"Венере", - Геро молвила с тоской,

И заструились жемчуга рекой

Из двух кристаллов, словно небо, ясных

По млечному пути ланит атласных.

Он возразил: "Ждет от своих рабов

Владычица любви иных даров:

Веселых игрищ, пиршеств, масок, пенья

Всего, в чем старость видит преступленье.

Тебя богиня станет презирать

За то, что, дав обет мужчин не знать,

В ее глазах ты больший грех свершила,

Чем если б против клятвы погрешила;

За то, что целомудрие твое

Кощунственно роняет честь ее.

Смягчи свою вину, меня лобзая.

Венере жертва радостна такая".