Год Дракона   ::   Давыдов Вадим

Не могу сейчас ничего определенного сказать.

— И что ты собираешься делать?

— Мы тут посовещались…

— С кем?!

— С Мариной.

— Ты… ты сказал ей?!

— Конечно, я сказал ей, — рявкнул король. — Разумеется, сказал. А с кем, по-твоему, я еще могу это обсуждать?! С Госсоветом? С Гонтой твоим?!

— Ну, хорошо. Ныряй дальше, величество.

— Мы решили, что тебе следует стать несколько более публичной персоной, чем сейчас.

— Это как?!

— Нужно написать о тебе.

— Обязательно. Конгениально. Что написать?

— Не знаю. Очерк. Книгу. Например.

— Обязательно. И кто ее будет писать? Ты? Или я сам? Или твой биограф? А давай лучше кино закажем, величество. Спилбергу. Нет, лучше этому, который «Валленштейна» для нас снимал, Камерону. Или…

— Ты не заткнешься?

— Прости, величество. Я…

— Понятно, что ты. Я тоже. Имя Елены Томановой тебе что-нибудь говорит?

— Говорит. Обязательно. Говорит, что ты сбрендил.

— Неужели?

— Она меня ненавидит. И тебя за компанию. И пишет про меня черт знает что.

— Да. Но ни разу не перешла на личность. Ни разу.

— Да? Это точно?

— Абсолютно.

— Интересно. А почему?

— Потому что она человек чести и долга, Данек.

— О-о…

— Не «о». Именно так. Ты читал ее последнюю книгу?

— «Ярость пророка»? Да. Читал.

— И как тебе?

— Я думал, ее друзья-интеллигентишки просто разорвут ее на части. Но нет… У них даже на это не хватает яиц.

— Я не о том.

— Я понимаю, величество. Ты знаешь, я всегда радуюсь, когда умные и великодушные люди, несмотря на весь свой ум и великодушие, начинают вдруг осознавать очевидные вещи. Я был удивлен. И содержанием текста, и теми чувствами, которые за ним стоят. Возможно, она действительно что-то такое поняла, когда моталась по Чечне и Пакистану…

— Но твои масс-медиа не стали ее хвалить…

— Ну, для чего ж так человека подставлять, — усмехнулся Майзель, глубоко затягиваясь. — Как говорится, с такими друзьями врагов не нужно…

— Да уж, — Вацлав кивнул, выпуская в потолок одно за другим несколько колечек дыма. — Я тоже был удивлен. И обрадован. Я попросил Марину ее прочесть… Мы подумали, — чем черт не шутит… Если она так хорошо схватывает суть… Может быть, у нее получится написать о тебе? Настало время основательно потрудиться над улучшением твоего имиджа.

— Это она-то мой имидж улучшит?!

— Только она и может это сделать, Дракон.

— Так. Ясно. И как ты себе это мыслишь?

— Поговори с ней. Кстати, она красотка.

— Ты что?! Ты хочешь, чтобы я затащил ее в постель?!

— Молодая, интересная, умная, одинокая. То есть, я хотел сказать, свободная. Мне было бы много спокойнее, если бы это случилось.

— Это ведь шутка?

— Ну… Почти. Поговори с ней. Мы с Мариной не видим другого выхода.

— Ты думаешь, это решит проблему?

— Ты подаешь слишком мало информационных поводов.

— Я?! Мало?!

— Ты лично — мало. Особенно в этом направлении.

— Что мне делать?! Я не гламурчик, мне некогда…

— Для пани Габриэлы ты время выкроил, — улыбнулся Вацлав.

— Величество… — Майзель жалобно скривился. — Ну ты что, в самом-то деле…

— Ладно, ладно, — король вздохнул. — Кроме всего прочего, это было еще и очень давно. Так что ты знаешь, что тебе делать.

— Хорошо. Я поговорю с ней.

— Не через полгода. И не через месяц.

— Уже бегу. Только тапочки переодену.

— Не ерепенься. Мы пригласили нескольких журналистов из международного пула, чтобы обсудить некоторые моменты… В субботу. Пани Томанова, разумеется, в списке приглашенных. Она никогда прежде на подобных встречах не бывала, ты знаешь, она не из тех, кого можно без оглядки использовать по делу. У нее всегда свой взгляд, и не только на нас с тобой… В общем, Марина будет беседовать с ней в библиотеке. Просто зайди туда, и все.