Исповедь школьника   ::   Золотов Женя

— Клянемся?

— Клянемся!

Мы крепко — крепко соединили руки в рукопожатии, он обнял меня, я склонил голову ему на плечо, и так мы долго стояли в эту ночь, пока не встретили рассвет — крепко обнявшись, соединенные клятвой быть верными друг другу навеки.



Эпилог

Я старался быть искренним. Я не утаил ничего, даже самого сокровенного, я рассказал все, как было.

Наше приключение окончилось благополучно. Мы вернулись из нашей замечательной поездки и продолжаем учиться в той же самой школе, и береза за нашим окном и классе к нашему возвращению действительно покрылась золотыми листьями, словно приветствуя нас.

А сейчас идет первый снег, стоят синие осенние сумерки, и мы с Ленькой идем по Красной площади в Москве, в новых теплых зимних пальто. Мы любуемся на красные звезды, на сверкающие золотые церковные купола, на то, как мельтешат снежинки в лучах московских фонарей.

Я чувствую рядом надежное Ленькино плечо, я очень счастлив оттого, что он рядом, и он, я знаю, счастлив оттого, что рядом я. За спиной у нас — Зачарованный остров, между нами — клятва, связавшая нас, а впереди у нас — целая жизнь, и мы еще очень молоды, нам многое еще предстоит в этой жизни…

Вот и кончилась эта история. Но мне еще многое хочется рассказать вам, и мы обязательно встретимся с вами на страницах моих следующих книг.

До свидания, дорогие читатели!

Ваш искренний друг Женя Золотов

Москва, 1990–2005 гг.



Всегда ли мир спасает красота?

Послесловие православного критика

Да, искренних не судят! Но как обидно, когда искренняя душа не ведает, что творит. И здесь не все так просто, как может показаться на первый взгляд… В свое время великий Флобер сказал о своей героине, мадам Бовари: «Эмма — это я!» И здесь я недаром провожу параллель между книгой мало кому известного автора Жени Золотова и романом Флобера. Их схожесть состоит в том, что главные герои принимают за любовь как раз то, что на самом деле любовью не является. Конечно, к этой ошибке героев привели разные причины. Но главная их объединяющая — это незрелость души, И порой так и хочется остановить юного Женьку Золотова, погладить мальчика, лишенного материнской любви, по голове, а потом погрозить пальчиком и сказать: «Ай-яй-яй! Нельзя!» Это эмоциональное одиночество и привело Женьку к заблуждению… Это понимаем мы, читатели, но этого не мог понять автор исповеди.

А автор романа? Но в этом и заключается, говоря на современном сленге, фишка. Чем искреннее и откровеннее рассказ безусловно одаренного и тонко чувствующего школьника, тем острее у нас, читателей, возникает чувство протеста по поводу развития любви между двумя старшеклассниками.

Автор романа настолько достоверно проникает в психологию своего героя, что порой начинает казаться, что он с ним заодно. Но не спеши, дорогой читатель, со своим протестом, а наберись терпения и продолжай читать роман, написанный прекрасным литературным, интеллигентным, вежливым языком, о котором мы почти что стали забывать, читая современных авторов.

Описания природы в романе, переданные через восприятие главного героя поэтичны, художественны и точны. Хочется неоднократно возвращаться к одному и тому же отрывку прозы, или, точнее сказать, к стихам в прозе.

Но всегда ли красота спасает мир? Или в иных случаях она может привести к искушению. И где лежит та тонкая грань, когда самые благие намерения начинают вести прямой дорогой в ад? Но эта грань не может быть замечена безбожниками. Все дело в воспитании. И что только ни делает отец Жени, Николай Михайлович, бывший коммунист, ныне ставший президентом фирмы, то есть капиталистом, чтобы всячески развивать в своем сыне чувство прекрасного… Но Женя так и остается некрещеным (по всему видно, хотя в романе об этом не говорится). В доме как не было, так и нет ни Библии, ни икон. Зато юноша вполне свободно разговаривает с отцом на английском языке.