Табу на нежные чувства   ::   Серова Марина

В моей рабочей сумочке нашлись и стерильные салфетки, и бинт, так что очень скоро я наложила профессиональную повязку и потащила Константина к его же машине.

— А я? — Журналист робко вмешался в мои действия по спасению товарища, когда я, перекинув сумку через левое плечо, помогла Мечникову подняться.

— А вы берите все самое необходимое, закрывайте дверь и следуйте за нами.

— Женя, не надо со мной как с тяжелобольным обращаться. — Константин попытался избавиться от моей помощи. — Иди машину заводи, я могу самостоятельно передвигаться. В конце концов, рана у меня пустяковая, ты сама сказала.

— Ну, давай, передвигайся. — Я дала Мечникову свободу действий и направилась к выходу.

Костя, пошатываясь и цепляясь то за спинку стула, то за дверцу шкафа, сделал несколько шагов и остановился, прикрыв глаза.

— Я вам помогу. — Эдуард Петрович убрал под мышку свой тоненький кожаный портфель, а другой рукой взял Мечникова под локоть. От помощи журналиста мой бравый товарищ отказываться не стал и, опираясь на Крапивина, продолжил путь к выходу.

Закрывать металлическую дверь подпольного кабинета журналиста пришлось мне. Мужчины медленно поднимались по ступенькам неосвещенного подъезда. На улицу я вышла первая, огляделась по сторонам: ничего подозрительного. Хотя я и не рассчитывала увидеть здесь вооруженную гвардию бойцов, но в сложившейся ситуации пренебрегать простейшими методами безопасности было непозволительно.

Мечникова мы с Эдуардом Петровичем погрузили на заднее сиденье, я села за руль, Крапивин рядом со мной. Он убрал под ноги свой тощий портфель, пристегнулся, надвинул кепку на глаза и, неожиданно взяв на себя роль руководителя, скомандовал:

— Можете ехать, я тороплюсь.

— Эдуард Петрович, — окликнула я его, поворачивая ключ в замке зажигания. — Вы ничего не перепутали? Если я согласилась работать с вами, это не значит, что мной можно управлять и подгонять.

— Ой, простите, — журналист густо покраснел. — Это я по привычке. Меня ведь часто шофер возит… — Он немного помялся и снова извинился: — Забылся я, еще раз простите.

Я не ответила, вдавила педаль газа в пол и направилась в центральный госпиталь МВД.



Глава 2

Мечников отказался от помощи и заверил, что сам прекрасно доберется до приемного отделения.

— Я уже нормально себя чувствую, голова больше не кружится, так что я справлюсь, — уверял он меня, выбираясь из машины.

Он и в самом деле выглядел молодцом, и я со спокойной душой отпустила его одного.

— Чтобы вас лишний раз не дергали, скажу, что на меня на улице напали, — порадовал меня Костя. — А машину мою можешь себе оставить, на время, разумеется. — Он вяло улыбнулся.

— Спасибо, конечно, что доверяешь мне свой джип, но я предпочитаю свою маленькую и юркую машинку, — ответила я.

— Эдуард Петрович, — Мечников повернулся к журналисту, который уже порядка пяти минут сидел неподвижно, уставившись в одну точку.

Косте пришлось еще раз окликнуть Крапивина, прежде чем он отреагировал.

— Эдуард Петрович.

— А, да. Я здесь. — Крапивин заерзал, неловко улыбнулся и посмотрел на Мечникова. — Как вы себя чувствуете, Константин Афанасьевич?

— Эдуард Петрович, я оставляю вас на попечение Евгении Максимовны. Во всем ее слушайтесь и помогайте по мере возможности.

— Да, конечно, — Крапивин развел руками. — А как может быть иначе? Конечно.

Мы с Эдуардом Петровичем остались наедине. Я с любопытством смотрела на своего неразговорчивого пассажира, удивляясь его невозмутимости. Похоже, после случившегося он пребывал в некотором замешательстве и плохо понимал, что происходит. Он не задал ни одного вопроса с тех пор, как Мечников оставил нас вдвоем, хотя нам было о чем поговорить.