Я хочу знать зачем   ::   Андерсон Шервуд

---------------------------------------------

Андерсон Шервуд

Я хочу знать зачем



Шервуд Андерсон

Я хочу знать зачем

Перевод Ю.Гальперн

В тот первый наш день на Востоке мы встали в четыре часа утра. Накануне вечером мы слезли с товарного поезда при въезде в город, и верное чутье кентуккийских мальчишек помогло нам сразу же найти дорогу через город к ипподрому и конюшням. Здесь мы почувствовали себя в полной безопасности. Хенли Тернер тотчас разыскал знакомого негра. Это был Билдед Джонсон, который зимой работает в конюшне Эда Бейкера в нашем родном городке Бейкерсвиле. Билдед, как почти все наши негры, хороший повар и, разумеется, как всякий в этой части Кентукки, кто хоть чего-нибудь да стоит, любит лошадей. Весной Билдед начинает всюду разнюхивать, нет ли подходящего занятия. Негр из нашей местности лестью и подхалимством заставит кого угодно взять его на ту работу, какая ему приглянется. Билдед обхаживает конюхов и тренеров с наших конских заводов, расположенных вокруг Лексингтона. Тренеры по вечерам приходят в город потолкаться тут и там, поболтать, а то и сыграть партию в покер. Билдед вертится около них. Он охотно оказывает мелкие услуги и любит разглагольствовать о вкусных вещах как подрумянить на противне курицу, как лучше всего приготовлять бататы и печь маисовый хлеб. Послушать его - слюнки потекут.

Когда наступает сезон скачек и лошадей отправляют на ипподромы, а по вечерам на улицах только и разговору о новых жеребцах, и то один, то другой бейкерсвилец сообщает, что он де тогда-то отправляется в Лексингтон или на весенние состязания в Черчил-даунз или Латонию; когда наездники, побывавшие в Нью-Орлеане или, может, на зимних скачках в Гаване на Кубе, возвращаются на недельку домой; когда все и вся в Бейкерсвиле ни о чем другом не говорит, как только о лошадях; когда компании конюхов и жокеев выезжают на место; когда скачками будто пропитан самый воздух, которым вы дышите, Билдед вдруг выплывает в такой компании в качестве повара. Часто, думая о том, что он каждый сезон проводит на скачках, а зимой работает в конюшне, где много лошадей и куда народ любит прийти потолковать о них, я жалею, что не родился негром. Глупо говорить такое, но меня всегда тянет к лошадям, я по ним просто с ума схожу. Тут уж ничего не поделаешь!

А теперь я должен рассказать вам о нашей затее и о чем, собственно, идет речь. Мы, четверо мальчиков из Бейкерсвила, все белые и сыновья постоянных жителей города, решили отправиться на скачки. Я имею в виду не Лексингтон или Луисвил, а большой восточный ипподром в Саратоге, о котором постоянно говорят наши бейкерсвильцы. Все мы были еще совсем юнцами. Тогда мне только что исполнилось пятнадцать лет, и. я был самый старший из четверых. Выдумка была моя, признаюсь, я и подговорил остальных. Их звали Хенли Тарнер, Генри Райбек и Том Тамбертон. Я располагал тридцатью семью долларами, заработанными мною в бакалейной лавке Эноха Майера, где я зимой работал по вечерам и субботам. У Генри Райбека было одиннадцать долларов, а Хенли и Том имели не то по одному, не то по два доллара. Мы все подготовили и ничем себя не выдавали, пока в Кентукки не окончились все весенние, состязания и наши лучшие спортсмены; те, кому мы завидовали больше всего, не покинули город, - тогда улизнули и мы.

Не стану рассказывать о тех неприятностях и затруднениях, которые у нас были, когда, мы путешествовали на товарных поездах. Мы проезжали через Кливленд, Буффало и другие города, видели Ниагарский водопад. Там мы накупили разных вещиц, сувениров - ложечек, открыток и раковин с видами водопада для сестер

и матерей, но решили их лучше домой не посылать. Мы не хотели навести домашних на наш след, ведь нас могли бы сцапать.