Тайна Старого колодца   ::   Черненок Михаил

-- Понимаешь, один тип закупил в нашей аптеке тьму этих самых таблеток. Для чего ему столько могло потребоваться?

-- Людские потребности безграничны,-- философски изрек Медников.--Лекарство импортное, толком еще не изучено.

-- В качестве наркотика его нельзя применять?

-- Люди находят лекарствам самое невероятное применение,-- с серьезным видом начал Медников.-- Недавно приходит на прием ветхая такая старушенция и просит: (Сынок, пропиши каких ни есть противузачаточных таблеток от головной боли". Выпучил я на нее глаза, а она доверительно поясняет: "Внучка, сынок, на выданье, того и гляди принесет подарок в подоле. А с таблетками -- милое дело. Дам ей перед вечеркой парочку, у меня и голова не болит".

-- Ты анекдоты не рассказывай,-- засмеялся Антон.

-- Что анекдоты. Обрати внимание, как по осени старушки в аптеках аспирин чуть не килограммами покупают. Знаешь, для чего? В качестве антисептика применяют при мариновании разных там грибочков да огуречков.

-- То аспирин, а то импортное лекарство. Не спекуляцией ли попахивает?

Медников небрежно махнул рукой:

-- Уж очень ты подозрительно на всех смотришь. В каждом человеке готов потенциального преступника узреть. Мепробамат при употреблении в больших дозах может вызвать расслабление скелетной мускулатуры и состояние вроде шокового. В какой-то степени это заменяет, конечно, наркотик,-- сказал он и поднялся, собираясь уходить.

-- А что к заключению экспертизы можешь добавить?-- задержал его Антон.-- Так остроумно написали, что не поймешь, то ли от удара по черепу человек скончался, то ли его живого в колодец сбросили.

-- На нашем месте ты не лучше бы сострил. Был бы труп, а то --разрозненные кости.

-- Неважнецкие ваши дела,-- шутливо посочувствовал Антон.

-- Твои, по-моему, не лучше,-- в тон ему сказал Медников.

7. Матросское письмо

-- Гостиницы у нас нет,-- встретив Антона, сказал Чернышев.-- Жить у меня в доме будешь, места хватит. Для работы занимай председательский кабинет, все одно мне в нем засиживаться некогда.-- И тут же спросил:--Видать, дело серьезное, а?

Антон рассказал об экспертизе. Чернышев долго молчал, по привычке тер седые виски, словно у него болела голова, и наконец задумчиво проговорил:

-- Ну, голубчик, загадку наш колодец загадал. Ума не приложу, что там могло произойти. Народ у нас в селе добрый, порядочный. Трудно даже предположить, что кто-то из наших убийство мог совершить. Нет, тут что-то другое, что-то непонятное.

Первым Антон вызвал на допрос бригадира Ведерникова. Он почему-то представлял его важным полным мужчиной с властным характером. На самом же деле Ведерников был высоким худым стариком. Обвисшие с желтизной усы и сросшиеся на переносице два пучка бровей делали его похожим на одного из репинских запорожцев. Для полного сходства Ведерникову не хватало казацкой свитки и шаровар. Записывая в протокол допроса биографические данные, Антон задал стандартный вопрос:

-- Раньше судимы были?

-- Нет,-- хмуро ответил Ведерников и, подумав, уточнил:-- Гражданским судом не судим, а под трибуналом был.

-- За что? -- спросил Антон.

-- Фашиста одного не вовремя прикончил.

Ведерников кашлянул и неторопливо стал рассказывать. Всю Отечественную он провел в снайперах. Девятого мая в сорок пятом году, когда война уже кончилась официально и поступил приказ применять оружие только по особому указанию, на его боевом счету не хватало одного фашиста до круглой цифры. Эту цифру Ведерников не назвал, а сказал только, что он не стерпел такого "недокомплекта" и, несмотря на запрещение, израсходовал еще патрон. Под снайперскую пулю угодил эсэсовский генерал, которого, как потом оказалось, во что бы то ни стало надо было взять живым. За нарушение воинской дисциплины дело младшего лейтенанта Ведерникова разбирал военно-полевой суд.