Это трава   ::   Маршалл Алан

)}, который, казалось, молил не дать ему погибнуть в безвестности под покровом жирной сажи.

- Как поживаете? - обратился я к мужчине.

- Неплохо, - улыбнулся он. - Не могу жаловаться.

Он стоял у стола и чистил картофель. Это был небольшого роста смуглый человек с блестящими пытливыми глазами, лет так двадцати пяти. Черные волосы его были растрепаны, во рту не хватало зубов. Нос нависал над верхней губой, образуя вместе с выдающимся вперед подбородком нечто похожее на жвало насекомого.

Полосатая ситцевая рубашка его была расстегнута до пояса, открывая загорелую волосатую грудь в бисеринках пота. Майки он не носил. Брюки едва держались, чуть прихваченные кожаным поясом. Обтрепанные обшлага штанин, закрывая задники ботинок, волочились по полу, так что при каждом шаге он наступал на них.

Со временем я хорошо узнал его. Звали его Стрелок Гаррис. Это был мелкий воришка - карманник из Мельбурна. В промежутках между отсидками в полиции он торговал с лотка пирожками на углу Элизабет-стрит и Флиндерс-стрит.

- Фараоны накрыли меня и велели смыться в двадцать четыре часа, поведал он мне как-то, - поэтому я и окопался в этом кабаке.

Незадолго до моего приезда он потерял свои вставные челюсти.

- Я тут пьянствовал пару дней, а потом меня выворачивало наизнанку, они возьми и вывались в траву где-то на лужайке, за домом, сейчас никак не могу найти то место - чудно, право... кажется, чего проще: пошел и взял!

После первой встречи с этим субъектом у меня сложилось о нем ложное впечатление. До этого я представлял себе карманников хорошо одетыми, с жуликоватым лицом и руками пианиста. У Стрелка же руки были отнюдь не тонкие, с широкими ладонями и толстыми растопыренными пальцами.

Глядя на него тогда, в кухне, я решил, что это простой, добродушный малый из бедного мельбурнского пригорода, попавший в Уоллоби-крик в поисках работы.

Женщина, стоявшая с ним рядом, не спускала с меня опытного оценивающего взгляда. Глаза ее, казалось, видели все и все понимали.

Полные округлые формы ее тела дразняще выпирали из плена узкого ситцевого платья; выглядела она лет на сорок. У нее был спокойный, пристальный взгляд. Теплоты в нем не было. Сколько измен понадобилось, чтобы так ожесточить ее? Что приходилось ей видеть на лицах мужчин, чтобы приобрести это выражение настороженного хищника?

И все же женщина эта была по-своему миловидна, а улыбка ее привлекательна.

Она была поварихой, звали ее Роуз Бакмен. Муж ее бросил. (Разве удержишь сорокалетнего мужчину, если он тебя не боится!)

- Это ты будешь работать в конторе по соседству?

- Да, - ответил я.

- Родился в зарослях?

- Да, - улыбнулся я.

- Видно, век там не просидишь. - Она ловкими движениями отрезала тесто, свисавшее с противня, и поставила пирог в духовку.

- Как тебя звать? - спросил Стрелок. Я назвал себя.

- А как ты насчет выпивки? - Он усмехнулся, запрокинул голову, поднял руку и опорожнил воображаемый стакан.

- Я не пью.

- Ну, это мы быстро наладим, - пообещал он. Затем взял миску с очищенным картофелем и понес к раковине мыть, оглянулся и подмигнул мне: Мы тут это быстро наладим, приятель!

- А как насчет девочек? - спросила Роуз, возвращаясь к столу. - Есть у тебя девушка?

Вопрос смутил меня, я покраснел и отвернулся:

- Нет.

- Пожалуй, мы его пристроим к Мэзи, - сказала женщина Стрелку, и оба чему-то весело рассмеялись. - Не знаешь, когда она опять приедет?

- Говорила, в пятницу. Снова какого-то простака подцепила! - усмехнулся Стрелок. - Беда с этой Мэзи... Вот уж кто счастья своего не понимает.

Я вышел из кухни и направился вдоль коридора к входной двери. Прошел мимо столовой, гостиной, откуда слышались голоса и смех, и, наконец, мимо бара. Пол в коридоре был неровный и местами прогибался под ногами, как будто балки под досками давно сгнили.