Как я охранял Третьяковку :: Кулаков Феликс
Страница: 5 из 187 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕМадам, уже падают листья - Александр Вертинский 30.08.10 - 01:23 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Упомянутая уже безудержная кулагинская энергия имеет одну интересную особенность: чем бы ни заниматься – лишь бы не работать. Парадокс? Возможно. Сутками тренькать на гитарке, извлекая поистине душераздирающие звуки, или носиться колбасой по всей Москве в поисках выгодного ангажемента для своей вениковской банды – это сколько угодно. Но вот трудиться? В прямом смысле слова? Нет уж, увольте, пожалуйста.
Кулагин вполне серьезно сетовал на то, что в столице, в отличие от столь любимого им Петрограда тотальное центральное отопление. В противном случае он мог пойти в кочегары, как Цой. Кочегар в котельной – это как раз по нему занятие. В общем, когда командование Московского гарнизона перебросило Костяна бороть огонь в Третьяковку, Кулагин, не долго рассуждая, последовал за другом. Он с легкостью наплевал на свою прибыльную, но требующую слишком много усилий работенку. Костян там шепнул кому надо, и Боба нашего Дилана мгновенно зачислили в штат Службы безопасности «Курант». Трубадура чрезвычайно прельстил гибкий график работы: два дня служишь, а два дня отдыхаешь. Таким образом, появлялась масса времени для возделывания тучной нивы рок-движения. Весомая потеря в заработке нисколько не смущала Кулагина. Что ж, будущему гуру рок-н-ролла и духовному отцу нации как-то не пристало заботиться о презренном металле. А вот я в описываемое время как раз такими заботами и печалился. Поставив крест на многообещающей карьере сторожа штрафной стоянки, и по обыкновению своему поболтавшись с полгодика в творческом отпуске, я чувствовал себя прекрасно. Однако потом, когда сбережения, накопленные на торговле ворованными запчастями иссякли, мной овладела некоторая задумчивость. «У меня растут года, скоро мне семнадцать. Кем работать мне тогда, чем заниматься?» – вспоминались прочитанные когда-то в детстве строки поэта. А и вправду, чем? Ситуацию неприятно усугубляли неодобрительные взгляды родственников, их печальные охи-вздохи, и безадресные, но искренние жалобы на мою непутевость. Дескать, «женщины уже в волейбол играют», некоторые одноклассники становятся коммерческими директорами, главными бухгалтерами и даже спекулянтами на рынке ГКО, а наш-то… Ы-ы-ы-ы! А-а-а-а-а! (это хоровой плач родственников). Словом, трудоустройство становилось проблемой насущной. Надо было срочно куда-то приткнуть свой растущий организм. В этом смысле очень кстати пришелся приезд Кулагина на историческую родину в Орехово. Выпорхнув из гнезда, дорогой друг тогда крепко обосновался на Фестивальной, где имел своей штаб-квартирой пентхаус на пятом этаже безобразной панельной хрущевки. И ходил там к нему в гости на чай с баранками местный участковый милиционер по фамилии Видмидь. Видмидь этот, бывало, спрашивал, хитро прищурившись: – Уж не вы ли есть тот самый знаменитый уклонист от воинского дела Кулагин? У меня тут и ориентировочка имеется из Таганского райвоенкомата. – Что вы! – восклицал Кулагин, подливая участковому в чашку. – Вам покрепче, товарищ капитан?.. Это какая-то ошибка, уверяю вас! Это должно быть однофамилец… Я ветеран-пограничник, Заслуженный пулеметчик России! – Да? А ведь похож! – не унимался Видмидь, грызя волчьими зубами гостевую баранку. – Побей меня бог, похож! И нос, и вообще… – Да где же, помилуйте, «похож»! – убежденно возражал Кулагин, всплескивая руками. – Ничего общего! И нос особенно. Абсолютно, решительно другой нос. Извольте убедиться! – Эх… – вздыхал Видмидь как бы в пространство. – Хорош чаёк, злой. На чабреце, да? Пробирает… Употел… И менял тему: – Эх, говорю. Эхе-хе-х. – Что «эх, эхе-хе-х»? – фальшиво недоумевал Кулагин. – Это в каком же, простите, смысле? – Это в таком смысле, – отвечал Видмидь ласково, – что служба у нашего брата участкового тяжелая. А оплачивается из рук вон плохо. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|