Коммунальная квартира   ::   Кунин Владимир Владимирович

Мишка сказал, что может быть. А потом он еще сказал, что только на это и нужно рассчитывать.

– Знаешь, Мишка, – сказал я, – его нужно будет сразу же поссорить с Еленой. А то если они снюхаются, нам житья вообще не будет...

– Нет, – возразил Мишка, – с Еленой его ссорить ни к чему. Она с ним сама прекрасно поссорится. А вот от моей бабули его нужно блокировать.

– Чего?

– Блокировать. Ну значит, оградить... – небрежно пояснил Мишка.

– А... – сказал я. – Это точно. А зачем?..

– Ха! – сказал Мишка. Он так здорово умеет говорить это «ха!», что каждый раз, когда он мне скажет «ха!», я себя чувствую страшно глупым. – Ха! – сказал Мишка. – Голова еловая! Она же его моментально охватит!!!

Я представил себе, как Мишкина бабушка будет охватывать этого старичка, и засмеялся.

– Смех без причины... – начал было Мишка, но я показал ему кулак, и... «признак дурачины» он не сказал, а сказал: – Охватит в смысле вовлекет...

– Вовлечет, – сказал я.

– Ну вовлечет... Вовлечет она его в свой этот кружок пенсионеров, и старый хрыч будет целыми днями списки ДОСААФ переписывать. От скуки сдохнуть можно!..

И как раз в это время раздался звонок. Мишка побежал открывать, а я уселся на багаж срочной отправки.

Слышу, Мишка говорит:

– Вам кого?

А какой-то дядька отвечает:

– Никого.

Мишка говорит:

– Нет, правда?

А дядька:

– Правда. – И проходит в коридор. Ничего такой дядька. Одет стильно. Чуть постарше Генки, чуть помоложе Бориса Ивановича. Как моя мама. Точно. И улыбается. И говорит:

– Здрасьте, братцы!

Мы говорим:

– Здравствуйте. А вы к кому?

А он подходит к двери Генкиной, то есть не Генкиной, а старичковой комнаты, достает из кармана ключ и заявляет:

– Я ни к кому. Я сюда.

Я от удивления даже с ящика спрыгнул. Спрыгнул и говорю:

– Между прочим, это чужая комната. Здесь уже один старичок пенсионер живет. Из цирка. Так что совать ключ в чужую дверь неприлично.

– Между прочим, сидеть на чужом ящике тоже неприлично...

– А чем вы докажете, что он чужой?! – разозлился Мишка.

– А чем вы докажете, что комната чужая? – прищурился на нас дядька.

Мы с Мишкой чуть не захлебнулись от злости.

– Ну, знаете! – закричал Мишка.

– Знаю, – сказал дядька. – Знаю. Не кричи, пожалуйста...

Тут я почувствовал, что дело неладно. Ну не мог же совершенно посторонний человек так спокойно лезть в чужую комнату.

– Постой, – сказал я Мишке. – Не вопи. Вы его сын? – спросил я у дядьки.

– Чей? – удивился он.

– Ну, этого пенсионера, который здесь живет.

– Который будет жить, – поправил меня дядька. – Нет, не сын.

– Но вы его родственник?

– Ближайший, – сказал дядька и повернулся к Мишке: – Послушай, петушок, а где здесь у вас телефон?

– Я вам не петушок! – окрысился на него Мишка.

– Прости, пожалуйста, я не знал, – виновато сказал дядька.

Я засмеялся. Мишка посмотрел на меня, как Юлий Цезарь на Брута. Но мне было на это наплевать, потому что этот дядька мне определенно нравился. Что-то в нем такое было...

– Ладно, Мишка, брось, – сказал я примирительно.

– Правда, Мишка, брось, – сказал дядька и похлопал Мишку по плечу. – Не обижайся. Мне позвонить нужно...

Мишка промолчал, а я почему-то взял дядьку за рукав и просто подвел его к телефону.

И тогда дядька начал звонить в какой-то мебельный магазин и говорить, что он будет ждать машину у подъезда и пусть отсутствие грузчиков не смущает товарища директора, за разгрузку он сам отвечает. У него тут рядом стоят два его приятеля, которые, наверное, не откажутся ему немного помочь. Говоря это, он посмотрел на нас с Мишкой и подмигнул. Мишка отвернулся, а я кивнул дядьке головой и тоже ему подмигнул.

– Все в порядке, – сказал дядька в трубку. – Гоните вашу машину, а мы будем ждать ее внизу.