Тень убийства   ::   Карр Джон Диксон

Потом последовало продолжение: некий англичанин повесился в камере тюрьмы Санте на веревке, скрученной из простыни…

Скулы сэра Джона окрасились румянцем, он почему-то застыл в странной позе.

— Можно полюбопытствовать, — проговорил он, — почему вы о нем вспомнили?

— Вы, кажется, озадачены. Вам знаком этот случай?

— Ну, собственно, я сам думал о чем-то подобном. Дело совсем другое, но тоже связано с повешением…

Он расслабился, забарабанил пальцами по ручке кресла, взгляд за стеклами как бы что-то оценивал, взвешивал.

— И что же? — спросил Банколен.

— История неправдоподобная, — лениво ответил сэр Джон. — Доллингс, по-моему, чересчур много выпил. Один мой молодой приятель недавно попал в какую-то темную переделку, заблудился в тумане и теперь клянется, будто видел на стене дома тень виселицы с петлей. Говорит, что тень Джека Кетча [2] поднималась по ступеням, чтобы приладить петлю. Рассказывает жуткие вещи… Господи боже! Что с вами?

Банколен, пристально вглядываясь в темневшее сбоку окно, резко вскочил.

— Знаете, старина, — объяснил детектив, — извините, что я вас прервал, но мне секунду назад показалось, будто я сам в окне вижу тень.

Сэр Джон взглянул в стекло.

— В поэтическом смысле? — озадаченно уточнил он.

— Я говорю, что видел отражение человека, прошедшего мимо дверей в коридоре.

Он кивнул в конец погруженной в полумрак гостиной, на ярко освещенный прямоугольник двери в коридор. Сейчас там никого не было. В застывшей тишине слышалось, как потрескивают дрова, где-то далеко сигналит машина. Банколен стоял, высокий, напряженный, приподняв плечи, как будто прислушиваясь.

— По-моему, он шел сюда, но, увидев нас, передумал… Я был с ним когда-то знаком. Египтянин по имени Низам аль-Мульк. Вы его, случайно, не знаете?

— Н-нет, не думаю… Впрочем, постойте минуточку… Да! Имя, кажется, слышал. — Сэр Джон призадумался. — Наверно, снимает здесь номер. Мы не слишком разборчивы, правда? А почему вы спрашиваете?

Банколен сел, пожимая плечами.

— Просто так, ерунда, — буркнул он, задумчиво глядя в огонь. В игравших тенях жестокое, резко очерченное лицо с горевшими немигающими глазами отвердело.

Сэр Джон с любопытством смотрел на него, но ничего не спрашивал, обращаясь ко мне с какими-то банальными замечаниями, пока Банколен снова не заговорил.

— Знаете, старина, ваша жуткая история очень заинтересовала меня. Тень виселицы! Кто такой ваш приятель, который ее видел?

— Э-э-э… Доллингс, он дружил с моим сыном во время войны. Кстати, возможно, мы его нынче вечером встретим в театре.

— И что с ним приключилось?

Взгляд сэра Джона спрашивал: «Какого черта вы ко мне привязались?» — хотя он ответил:

— Ну, во всех подробностях не могу рассказать… Кажется, он познакомился с некой загадочной женщиной, провожал ее домой в тумане. Я на его рассказ не обратил особого внимания — мальчик был пьян. Плохо, что он такси упустил…

— Где?

— В том-то и дело, — он даже понятия не имеет. Когда они сели в такси, женщина сама дала шоферу адрес, которого Доллингс не слышал. Должно быть, и расплатилась с таксистом, приказав ему сразу уехать. Доллингс отвернулся, прощаясь с шофером, машина уехала, а женщина исчезла. Он кружил и кружил по улицам и тротуарам в таком плотном тумане, что кругом и на шаг ничего не было видно, не имел ни малейшего представления, куда идет. Минуло час ночи, кругом ни души, ни единого огонька. Потом уперся в какую-то кирпичную стену, потерял последние крохи рассудка. И, стоя у этой стены, вдруг заметил перед собой огромный светлый прямоугольник, на котором сквозь туман смутно вырисовывалась гигантская виселица с петлей на перекладине. Так, во всяком случае, Доллингс рассказывает.