Тора Бора   ::   Орлов-Рысич Александр

Теперь ясно: он все-таки что-то знал. И не предупредил. Отомстил, сволочь.

-- Сергей Владимирович, приехали гости. -- Доложили снизу.

-- Я сейчас выйду. Пока проводите во флигель. Юрий Михайлович не появился?

-- Еще нет.

Прибыли не просто визитеры. Собралась особая команда, которую в течение последних нескольких лет подбирал Михеев. Не раз, глядя те или иные телевизионные дебаты, он по каким-то только ему ведомым соображениям отмечал кого-то из выступавших и отдавал распоряжение:

-- Пригласи поговорить. В этом парне что-то есть.

Михеев... Кто он Сергею? Сразу и не объяснишь. Партнер? Покровитель? Хозяин? Единственное, что знал Сергей, они с Михеевым -- навсегда. В любых обстоятельствах. Сам Михеев ни разу не заговаривал об этом, но интуитивно Сергей знал: этот человек, сделав однажды выбор, никогда не меняет его, если его к тому не побудят особые обстоятельства. Чтобы соответствовать доверию этого человека, Сергею пришлось многое переменить в жизни, переоценить и в себе, и в окружающем мире.

Вчера Юрий Михайлович собрал своих "яйцеголовых", которые, по его словам, только и могут найти выход из кризисной ситуации, в которой оказалась корпорация. Но вряд ли это по силам даже лучшим умам, слишком внезапна была торпеда, которая ударила в борт их корабля. Сергей подобрал со стола бумаги, которые беспристрастно сообщали, что их империя тает на глазах.

Напряжение последних нескольких суток давало о себе знать. Ничего не хотелось -- ни сопротивляться, ни думать. Махнуть бы на все рукой, уехать куда глаза глядят. В деревню, в глушь, в Саратов. Сидеть с удочкой на бережку, щуриться на предосеннее солнце. А может, правда, уехать?

Он сам виноват. Расслабился. Потерял нерв последних событий, возомнил, что главное сделано. Это как на татами, решил, что победа у тебя в кармане, получи... Михеев в последние месяцы почти не бывал в России, у него нарастали какие-то контакты за рубежом, на хозяйстве оставался Сергей и не углядел, куда дуют ветры.

Эх, усыпили его эти последние месяцы! И даже заверения Ельцина о том, что все идет нормально и никакого спада не ожидается, не насторожили его. Потерял, совсем потерял нюх, Сергей Владимирович.

Он вышел из кабинета, махнул приподнявшейся с дивана охране. Спустился по мраморной лестнице на первый этаж. Во дворе встретил Юрия Михайловича. Тот только что подъехал.

-- Кто пожаловал? -- Кивнул Михеев на чужие машины, что выстроились перед особняком.

-- Пожарные. -- Хмыкнул Сергей. -- Я всех обзвонил по списку. Форменный совет в Филях...

-- Хорошо, я только переоденусь.

Михеев выглядел плохо. Щеки запали, под глазами мешки. Вымотался. Всем подложил свинью этот "киндер-сюрприз", молодой премьер. Чей он все-таки? Выскочил ниоткуда, заболтал всех, усыпил. Первоклассный кидала, если принять во внимание, что всех своих заранее вывел и из ГКО, и из других сомнительных финансовых операций.

Перед дверью во флигель он обернулся: Михалыч стоял на крыльце, глядя Сергею в след. Или просто задумался о чем-то. Уж кто-кто, а он-то знает, понимает, на пороге какого краха они стоят. И тоже прошляпил, рыцарь плаща и кинжала!

Иногда Сергея тяготило, что всем своим возвышением он обязан этому человеку. Что знал он о нем? Что в прошлом Михалыч служил в КГБ. Звание полковника за красивые глаза в их ведомстве не давали, но чем именно занимался Михеев, за годы общения так и осталось тайной. Сергей мог сказать одно: его карьера предпринимателя не поднялась бы выше небольшой торговлишки, если бы не знакомство с этим уволенным в запас полковником.

Тот на дух не переносил ни Горбачева с его перестройкой, ни Ельцина с его "панимаишь". Свое мнение, далекое от почитания, имел и об их предшественниках. А однажды выяснилось, что не жалует полковник и Сталина.