Мой век, мои друзья и подруги (Бессмертная трилогия - 2) :: Мариенгоф Анатолий
Страница: 23 из 26 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕАх, сердце женское, как оно беспечно! 22.05.10 - 21:54 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Поделись ссылкой Мой век, мои друзья и подруги (Бессмертная трилогия - 2) :: Мариенгоф Анатолий
Я брезгливо заморщился. - Тебе не нравится? - поинтересовался отец. - А что тут может нравиться? Бездарно, безвкусно! - хмуро ответил я. Маргарита Васильевна, поймав взгляд отца, сделала ему знак лорнетом. - Пойду поцелую ручку у Марго, - сказал отец. Шансонетка пищала, задирала до подбородка толстые ноги в стираном-перестиранном розовом трико. Я скосил глаз на Вермелей: златоуст страстно ораторствовал, а Марго то выпускала из мячиков воздух, то вновь надувала их. Черви на лице шевелились. "У-у, попадает батьке за меня!" Тучный тапер неожиданно перестал стучать по клавишам. Унылый зал снисходительно похлопал в ладоши. До меня донесся спокойный голос отца: - Анатолий все равно бы отправился в шантан. Вот я и решил: пусть уж лучше пойдет со мной, пойдем вместе. Тапер опять принялся неистово шуметь. Шансонетка - пищать. Когда отец вернулся, я сказал: - Мне что-то скучно, папа. - Домой хочешь? - Да, если ты не возражаешь. - Ну иди. Я еще часок посижу с Вермелями. И он попросил лакея, зевающего в салфетку, перенести чайник с шампанским за их столик. Отец взял ложу на концерт известного пианиста, приехавшего из Москвы. - Пойдем, друзья, всей компанией, - сказал он. - Спасибо, папа, за приглашение. С музыкой у меня были отношения довольно странные. Когда я еще щеголял с ленточками в волосах, в Нижний приехал знаменитый скрипач Ян Кубелик. Почему-то он должен был выступать днем в том клубе, где отец ежедневно играл в винт. Мама сказала: - Я возьму Толю в концерт. - Отлично. Отец возражал в самых редких случаях. А по пустякам - того и в помине не было. Поэтому дом наш совсем не знал мелких "мещанских" ссор. Меня одели в новое шелковое платьице с кружевами. "Господи, - молил я, только бы Лопушка не встретить! Вот уж он завизжит на весь мир: "Девчонка! Девчонка! ". Отец проводил нас до парадной двери: - Наслаждайтесь, друзья мои. Очевидно, из опасения, что я буду слишком громко выражать свои чувства, мама купила билеты на хоры. Ян Кубелик играл, как мне показалось, бесконечно. Я смотрел сосредоточенно, слушал тихо. Мама была в восторге и от Яна Кубелика, и от меня. Вдруг я дернул ее за мизинец: - Мамочка, а скоро он перепилит свой ящик? Она посмотрела на меня с отчаянием, словно я внезапно заболел менингитом: - Ах, Толя, какие ты задаешь странные вопросы! Любопытно, что этому "странному вопросу" суждено было превратиться в анекдот. Очевидно, мама рассказала папе, он своим партнерам по винту, те своим приятелям и сослуживцам... Короче говоря, ровно через двадцать лет мой "странный вопрос" докатился до московского кафе "Стойло Пегаса". В моем присутствии Вадим Шершеневич рассказал его Всеволоду Мейерхольду. Я даже весь зарумянился от гордости. Но своей тайны открыть не решился. "Все равно эти скептики не поверят!" Поэтому лишь бросил небрежно: "У этого анекдота, Вадим, очень длинная борода". "Ах, если бы и наша поэзия была так долговечна! - сказал я себе. - Нет, пустая надежда! Что может тягаться с глупостью? Только она бессмертна!" А вот еще разговор о музыке. Мы гуляли с отцом по двухъярусному залу Главного дома Нижегородской ярмарки. Играл военный оркестр. Некоторое время я терпел это мужественно. Потом стал тащить отца за палку с набалдашником из слоновой кости: - Папочка, уйдем отсюда. - Ты устал, Толя? Хочешь домой? - Нет, не хочу, не хочу! Мы опять сюда вернемся... скоро... когда они перестанут шуметь. И я показал пальцем на блестящие медные трубы, изрыгавшие несносный шум. - О, брат, да из тебя Бетховен вырастет! - сказал отец без улыбки. Очевидно с музыкой у меня происходило то, что бывает с куреньем, от первой папиросы тошнит, а после десятой становишься заядлым курильщиком. Надо только втянуться. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|