Н. Задеев. Не война, а мир, настоящая хроника   ::   Слаповский Алексей

Значит, во-первых, проси деньги у жены (поскольку всю зарплату полынчане отдают женам), она даст не сразу и меньше, чем нужно, придется с кем-то объединяться, а объединившись, вволю уже не выпьешь, не приморозит твою душу ядреным хмелем, чтоб душа колом стояла! — а если нет такой возможности, то чего ради и пить-то? Ладно, допустим, у того, с кем объединишься, шальные деньги. Сделаешь себе удовольствие, назюзишься. Но утром, когда голову разрывает на маленькие куски, когда необходимо поправиться, чтобы жить, — кто тебе поможет? Жена поднесет, конечно, огуречного рассолу — но что рассол! В общем, хоть так крути, хоть так, — все плохо. И мудрые полынчане один за другим (у нас все — как цепная реакция происходит) сообразили, что удовольствия от выпивки гораздо меньше, чем вреда от ее последствий — и почти все бросили пить. Поэтому господин болтатрист, описывая наших якобы запойных... но держите мысль! Держите мысль, — ведь нехорошо так скакать с пятое на десятое, надо закончить рассказ о личной судьбе, а потом уже последовательно излагать другие события.

Итак, первая главная особенность моей жизни — то, что я киномеханик.

Вторая главная особенность моей судьбы то, что я не женат.

Она же и последняя.

Почему же я не женат?

Ответ прост и краток, как все гениальное (это я, само собой, говорю в шутку, в отличие от господина болтатриста, который совершенно не имеет над собой чувства юмора и к своей болтатристике наверняка относится с несоответствующим уважением, я же всегда умею пошутить над собой), ответ прост и краток: я не женюсь ни на ком из-за жалости к будущей жене.

Возьмем мой характер (потому что внешность явление второстепенное и если я, допустим, не очень красив, то и среди женщин всегда отыщу такую же не очень красивую, лишь бы любовь была). Мой характер аккуратен и пунктуален. Я люблю, чтобы каждая вещь лежала на своем месте, а всякое дело делалось в свое время. Меня к этому мама с папой приучили, хотя сейчас иногда сами же и ворчат: какой ты въедливый, Николаша, то окна тебе мутными кажутся, то крошки на столе приметил. Возьми да убери.

А я и уберу, и окна вымою, есть во мне большое тяготение к домашней чистоте, к уюту. Жена, конечно, работая и ухаживая за детьми, за всем не поспевала бы, я бы стал ей помогать: те же окна вымыть, белье простирнуть, погладить, я с малолетства сам и стираю, и глажу, шью немножко — нравится мне это! И пусть кто скажет, что это не мужское дело! А шкуры в каменном веке сшивал кто? Пробовали когда-нибудь выдранный клок дубленки починить? То-то! Причем дубленка не шкура медведя, а, полагаю, гораздо тоньше. Но это мелочь.

Итак, я бы помогал жене, но она, как и любая женщина, стала бы думать, что я это делаю для упрека, чтобы упрекнуть ее, что она не успевает. Она стала бы раздражаться. Я бы, чтобы смягчить ее, перестал бы помогать. Тут она еще сильней стала бы не успевать и раздражаться от этого еше больше (да и я бы был раздражен неуютом). Она стала бы нервничать. А от нервов все болезни. И морщины преждевременные и тому подобное. И на тебя уже пальцем показывают: заездил жену, а сам гоголем ходит, румяный, гладкий!

Теперь дальше.

Я знаю человеческую природу. Надо отдать должное г. болтатристу Слаповскому, что и он в ней кое-что подметил. Например понятие усталости. Что делать, приустают люди друг от друга. Я честно знаю о себе, что лет через десять-пятнадцать поглядывал бы уже на молодых девушек и женщин. Но я сдержался бы в силу своей силы воли, я бы не позволил себе ничего лишнего. Но ведь и жена тоже человек! И она устанет от меня, будь я хоть самый распрекрасный и положительный, таков закон житейского обихода, когда долго. Вдруг она не выдержит? Я же от ревности с ума сойду, хотя и не попрекну ее ни словом. И даже если сдержится, я-то, в силу своей проницательности, буду знать, что она сдерживается, буду сам переживать, ее намекающими словами изводить...

Пожалуй, проблема в том, что я слишком положительный человек.