Недоразумение   ::   Снежин Виталий

Потом, как это бывает с людьми, плохо переносящими солнце, она несколько раз быстро, по-собачьи, чихала и тут же, не выдержав, начинала уморительно хохотать, блистая праздничным глянцем передних зубов, и Савелий, тут только заподозрив неладное, с укоризной качал головой.

Несмотря на подобные шалости и несмотря на то, что собственно женские качества юной Ксении представлялись ему сомнительными, Савелий день ото дня все отчетливей ощущал, как возрастает в нем чувство братской нежности по отношению к Ксении. Наблюдая из какого-нибудь дальнего уголка за сестрами, весь поглощенный чарами своей медлительной Юлии, он краешком ума успевал-таки заметить, как прельстительно вспыхивает волосок на ее шее, какими волнующими становятся вдруг ее смуглые пальцы, когда она, обняв сестру, рассеянно перебирает цветные камушки бус на ее груди. Он уже охотно прощал ее ребячества и лукавый пристальный взгляд, которым она то и дело приглядывала за ним, готовя новую каверзу, и ту смутную неловкость, которую он ощущал, когда взгляд этот становился слишком пристальным. Правда, были еще сны: горячий, захлебывающийся шепот, быстрый поворот знакомой точеной головки, смуглое зовущее тело, со змеиным проворством заполняющее его объятия и ускользающее, ускользающее куда-то вниз и в тень... Но со снами Савелий справлялся легко.

Так или иначе, но когда за день до решительного шага Савелию потребовалась деликатного свойства помощь, он, поразмыслив, решил обратиться именно к Ксении. Разумеется, он и теперь еще помнил это место между двумя парковыми скамейками, где, шалея от удвоенного страха (пересказывать одной женщине то, что предназначается другой) и терзая в кармане шпаргалку, несколько раз переписанную за ночь, он завел разговор с ничего не подозревающей Ксенией:

- Никогда не приходилось делать ничего подобного, - начал он, тоскливо блуждая глазами. - Но, в конце концов, вы как женщина, как сестра сможете подсказать (глаза Ксении отчетливо округлились), в общем, вся надежда только на вас.

Савелий вынул из кармана мятую бумажку, розовея и сдаваясь панической дрожи, пробежал ее глазами:

- Нет, это невозможно! Полный провал... Господи, ну почему это должен делать мужчина?!

Еще какое-то время он робел и томился, теребя в руках заготовленную речь, но в конце концов собрался с духом и, не обращая внимания на веселое изумление Ксении, приступил к изложению основного текста. Речь на удивление удалась. Посвятив львиную долю времени чувствам, которые она, присутствующая неявно, в нем пробудила, Савелий коротко перечислил свои недостатки, которые, впрочем, не могли стать серьезным препятствием к браку, и наконец, не отрывая взгляда от бежевой бретельки Ксении, сделал чувственное и лапидарное предложение.

Минуту стояла тишина.

- Ну как? - наконец спросил Савелий, не замечая дрожащего блеска в глазах Ксении.

- Изумительно!

- Правда?

- У меня нет слов!

- Вам понравилось?

- Не надо спрашивать - продолжайте.

Савелий на всякий случай заглянул в текст, потом перевернул листок на другую сторону - там тоже ничего не было.

- Больше ничего нет: точка.

- Ну как же точка? - Она была явно разочарована. - Не может быть точки: осталось самое главное.

- Самое главное? - Савелий испуганно посмотрел на Ксению. - Я не понимаю.

- Ну что же вы. У вас все так хорошо шло. - Она придвинулась ближе к Савелию и сразу стало как-то душно. - Неужели нужно объяснять? - И горячо зашептала в самое ухо: - Теперь нужно це-ло-вать-ся.

К чести Савелия нужно отметить, что он попытался оказать сопротивление.