Ничего кроме надежды   ::   Слепухин Юрий Григорьевич

с различными инстанциями по этому поводу! Писатель решил разделить « Час мужества » на две книги: « Сладостно и почетно » , « Ничего кроме надежды » , соответственно разделив темы Германии и России, и, конечно, впоследствии дополнил каждую из них. Но в целом эти все события были описаны сразу!...)

Четвертая книга эпопеи – это еще большее погружение в трагедию войны, трагедию истории. Оправдано ее название уже тем, что писатель – и его герои! – не страшась, думают о пережитом: и личном, и народном. И пережитом всеми народами, втянутыми в мясорубку войны. Для завершения книги характерно это сознание незавершенности самого движения жизни в век небывалых потрясений. И – тяжких трудов исцеления покалеченной истории, которые предстоят человеку и народу. Свет этой надежды, давшей название последней книге тетралогии, – сотворен и оправдан всем ходом повествования и оставлен нам в наследство писателем. Нелегкое, но такое необходимое наследство!

« Да, Великая Отечественная... Надолго теперь, на десятки и десятки лет суждено ей остаться самой засекреченной войной нашей истории » , думает, как мы помним, один из самых опытных и знающих героев Ю.С, генерал-полковник Николаев. И для этого у него есть все основания. В этом трудном прогнозе воедино слиты бесстрашие глубокого исследования, сострадание истинного патриота и честность всезнающего свидетеля. И – ответственность художника, глубоко переживающего создаваемую им истинную картину жизни.

Оптимизм романа труден. И понятно – почему. И все же это именно оптимизм, вера в бессмертие народной души и труда народа по самовоскрешению. На финальных страницах Кирилл Болховитинов, ставший жертвой репрессий, все же убежден: « главное – вечное – остается неизменным и рано или поздно восстанавливается » .

...Конечно же, в этих переживаниях Татьяны Николаевой, Сергея Дежнева, Болховитинова (этого – в особенности!) – немало от пережитого самим писателем, в юные годы поставленного перед мучительным выбором: вернуться – под конвоем – на Родину? Или – оказаться на чужбине? Тяжело лишаться родного ДОМА! Ибо – при всем трагизме повествования – война в романах Ю.С. пережита писателем и его героями как особый « момент свободы » . Закончилась война – и снова наступило время « продолжения политики » . Вот почему « на войне было легче » , как думает генерал-полковник Николаев. Наступает « душевная разруха после войны » , вновь берет в плен людей « липкая отравленная паутина страха и подозрительности » .

На финальных страницах – мы снова в Энске вместе с Татьяной Николаевой. И снова – в озарении души – проходит перед нею судьба ее поколения, « выпускников сорок первого года » . И перед нами, читателями, тоже.

Вот это еще более крупным планом осуществленное в романе « Ничего кроме надежды » пересечение « человеческого » и « исторического » и их неравное противостояние (дающее человеку духовное право, более того –  обязанность! сопротивления) и делает итоговый роман поистине новым словом. И хотя Юрий Слепухин, как сказано, почти всегда избегает своей прямой публицистичности, здесь в финале он не выдерживает. И во внутреннем монологе Татьяны Николаевой звучит, несомненно, его голос: « …горькая детоубийца Русь » , неужто не нашлось у тебя другой защиты, неужто и впрямь понадобилось выбить цвет целого поколения, пожертвовать лучшими из лучших, от кого не останется теперь ни следа, ни памяти, ни потомства... » Но – « жизнь, какая ни есть, продолжалась, и надо было продолжать жить – ждать, верить, надеяться » .

Этими словами кончается последний роман Юрия Слепухина. И стоят даты: 1966-1988. За ними – двадцать два года работы.

Владимир Акимов,

доктор филологических наук,

профессор