Ночь с Ангелом   ::   Кунин Владимир Владимирович

Скоро наши вернутся с вокзала…

Серега рассмеялся и взял в руки кончик коровьего хвоста.

– Что ты ржешь, мой конь ретивый? – спросила Фирочка. – Оставь корову в покое!

Серега сделал вид, будто кончиком коровьего хвоста, как взрослый, намыливает себе щеки перед бритьем и, давясь от смеха, еле выговорил:

– А я знаю, что дедушка скажет губернатору!

– Ну, что? – Фирочка устало вытерла пот со лба.

– Ты будешь сердиться…

– Не буду.

– Чесслово?

– Да, да…

– Дедушка скажет губернатору: «Да идите вы все в жопу!»

– Серега!!! – в панике закричала Фирочка. – Как ты смеешь…

– Я?! – удивился Серега. – Это дедушка так скажет. Он это уже раз сто говорил. Даже по телефону!..

Я подумал, что, пока бабушка Фира и внук Серега будут выяснять отношения, смогу хоть мельком, но осмотреть дом людей, о которых теперь столько знал.

Однако, как только я, невидимый для всех, некий старенький фантом, вышел из розового коровника, за мной сразу же выскочил и маленький Серега.

Он посмотрел мне в глаза и молча поднес палец к губам, прося не произносить ни звука.

Не скрою, я был ошеломлен!

Еще ни разу во всех моих путешествиях во Времени я лично не принимал участия ни в каких событиях, происходящих на моих глазах!.. Я был всего лишь Зрителем в этом Просмотровом Зале Прошлого…

Но сейчас… Сейчас маленький и очень цепкий девятилетний мальчик Серега Самошников тащил меня в глубину дома, подальше от входа в розовый коровник.

– Не бойся, – наконец тихо шепнул мне Серега, когда по скрипучей деревянной лестнице мы взобрались на второй этаж. – Кроме меня тебя здесь никто не увидит. Ты чей дедушка?

– Катин… – туповато и покорно ответил я.

– Она в каком классе?

– Она в университете кино и телевидения.

– А-а-а… Уже взрослая? – разочарованно протянул Серега.

– Да, – растерянно сказал я. – А откуда ты узнал, что я здесь?

– Ангел сказал.

– Как?!!

– Не знаю. Я услышал только его голос: «Проснись, Серый! Сейчас к вам придет один дедушка – покажи ему мамины иконы». Я пошел тебя искать и нарвался на парное молоко. А бабулю неохота было пугать… Она же не может знать, что ты здесь. Ты же для нее – невидимый.

– А каким образом ты это знаешь и видишь?

– Ангел научил. Пойдешь смотреть мамины иконы?

– Да, да… Конечно!

Я много раз читал о чудесах загородных домов новых русских, всяческих богатеньких людишек, олигархов, нефтяных королей и газовых принцев, зарвавшихся ворюг-генералов и обалдевших от собственной популярности так называемых звезд шоу-бизнеса.

Кто-то из авторов таких описаний захлебывался от восторга, кто-то исходил завистливой желчью, кто-то дымился негодованием, а кто-то достаточно едко иронизировал по поводу торжества роскоши и безвкусицы…

В этом доме разножанрово пишущим ребятам и бичующим господам делать было нечего. Разве что похихикать над розовым кафелем в коровнике. И все.

В этом старом, добротном доме все было подчинено здравому смыслу. Очень я обрадовался этому!

Ну а уж когда маленький Серега, соблюдая все правила детской конспирации, привел меня в Лидочкин кабинет – тут я совсем опешил!

У окна наклонный рабочий стол с недописанной иконой, краски, кисти, штихели, растворители. Репродукции древних икон.

Большая и хорошая библиотека. Масса альбомов по живописи и архитектуре. Много хороших гравюр. Фотография Любови Абрамовны…

«Святой угол» завешан готовыми иконами. А под ним вместо лампадки – превосходный компьютер, принтер, сканер и куча разных бумаг.

Я водрузил на нос очки и стал внимательно рассматривать иконы, писанные Лидочкиной, несомненно, очень талантливой, рукой…

Две иконы я узнал сразу!

На первой – некий парафраз «Божьей матери с младенцем».