Новенький   ::   Сатклифф Уильям

Когда я один раз все-таки к нему обратился, слова пришлось прокидывать через несколько баскетбольных корзин дыхательной системы. В результате они прозвучали втрое громче, чем я рассчитывал, и первое впечатление Барри обо мне было такое: “МОЖНО Я ВОЗЬМУ ТВОЙ КАРАНДАШ???”

Это меня обломало. На редкость поганое начало. Несколько недель потом снились кошмары: мне раскрывали объятия раздетые красотки, а я стоял одетый и спрашивал про карандаши.

Пока длилась эта карандашная импотенция, в школе я слонялся вокруг Барри, надеясь, что представится еще один шанс завязать разговор и исправить дурное первое впечатление. Как-то раз у меня неплохо получилось: “Нет, кабинет 63 – вон там” – дрожащим голосом, но хоть с нормальной громкостью. Но все равно не уверен, что после этого факт существования моей личности отпечатался у Барри в сознании.

Потом в субботу я как-то бродил по Лондону и увидел, как он тонет в Темзе. Я сорвал с себя одежду, прыгнул в реку, освободил его лодыжку от водорослей, которые тянули его вниз, и вытащил его на берег, где вернул к жизни искусственным дыханием “рот в рот”.

Или, может, мне это только привиделось. А если честно, Барри на геологической экскурсии споткнулся о бордюр, упал на дорогу, ударился головой об асфальт и потерял сознание прямо перед дальнобойным грузовиком с заснувшим шофером и сломанными тормозами. К счастью, я как раз проходил мимо, но поскольку Барри – весьма прилежный геолог, в карманах у него лежало слишком много камней, и я не смог его оттащить, поэтому пришлось пулей мчаться в гору, запрыгивать в грузовик, отнимать у сонного шофера руль и укладывать грузовик в ближайшее болотце, откуда я выплыл как раз вовремя, чтобы оживить Барри искусственным дыханием “рот в рот”.

Так мы и подружились.

Ага?

Ладно, ладно, я тут не совсем точно излагал. Если хотите правду-правду – ну, такую лапшиненадовратьтохватитпридумайчтонибудьполучше правду, – то на самом деле мы с Барри ездили в одном школьном автобусе, так что мне постепенно удалось с ним познакомиться. Вот.

Дебильно, да?

Как ни странно, если вдуматься, все несколько занимательнее, поскольку стратегия и тактика рассаживания в школьном автобусе была весьма замысловата и еще сильнее усложнялась из-за того, что в том же автобусе ездили девчонки из соседней женской школы. Через несколько дней после своего появления Барри устроил революцию, усевшись в третьем спереди ряду. Это уничтожало на корню многие годы безмолвных переговоров и не слишком безмолвных драк Барри был из тех, кто спокойно мог отправиться прямо на заднее сиденье, ну, может, пару недель провести во втором или третьем ряду с конца, – и тут он является и усаживается в третьем ряду! Просто неслыханно! Однажды, когда рядом с ним сел первоклашка, а) он пустил его к окну, б) они поговорили. Я не верил своим глазам. Я, блин, глазам не верил. Просто чудовищно.

Стандартная, принятая, унаследованная от прежних поколений схема рассаживания в автобусе была такова:

Самый перед : преподы.

Не самый перед : печальные случаи, христиане, некрутая мелюзга от первого до третьего класса, уродины из женской школы.

Передняя половина середины : крутая мелюзга, некрутые парнишки из четвертых – шестых классов.

Задняя половина середины : крутые четверо– и пятиклассники (которые наследуют задние места), дятлы из шестого класса, которые считают себя крутыми, потому что носят белые штиблеты, заблудшие выскочки – евреи-мазохисты из первых – третьих классов, которым нравится быть битыми.

Не самый зад : интересные девчонки.

Самый зад : крутые шестиклассники.