Облом   ::   Найденов Александр

- Мне нужно поговорить с председателем,- наконец произнесла она строго и стала смотреть мимо Ивана Афанасьевича на окно.

- Председатель наш лечиться улетел в санаторий. Какой у вас вопрос? Я член правления,- усаживаясь повыше за столом, ей ответил Артюк и тоже строго поглядел на знакомую.

Елена Васильевна перевела взгляд на Артюка и сообщила ему, но уже другим, не заносчивым тоном, что муж ее, Крокодилов Николай Семенович умер нынче ночью в больнице от сердечного приступа. Отчего на мгновение запнулась Елена Васильевна, назвав Крокодилова мужем, не являлось для Артюка тайной: в ее слова закралась неточность - не мужем Крокодилов ей был, а всего лишь сожителем и то в последние только несколько лет.

В доказательство своих слов, Елена Васильевна вытащила из сумочки и подала Артюку медицинскую справку. Изучив ему представленный документ, Иван Афанасьевич взял со стола карандаш и обвел в списке в кружок цифру перед фамилией Крокодилова. Это означало, что скончавшийся снят с учета, а также то, что часы и водка более ему не положены.

- Спасибо, что сразу нам сообщили,- официально поблагодарил Артюк женщину и, придав сочувствующий оттенок голосу, вежливо уточнил:- А когда назначено погребение? Казалось бы, особенного ничего у нее не выспрашивал Иван Афанасьевич, но женщина переменилась в лице, ладони прижала к груди и, наклонившись туловищем в сторону председателева стола, жалобно попросила: Помогите мне, пожалуйста, я прошу вас! Иван Афанасьевич сначала даже смешался от неожиданности. Помочь? Чем тут поможешь? Умер Крокодилов у нее вот и все, это же ясно. Все-таки, Иван Афанасьевич служил писарем не первый год, уже имел, надо полагать, кое-какой практический опыт, влияние и авторитет в Комитете и мог, стало быть, допустить уступку для посетительницы ради старинной дружбы. Иван Афанасьевич, сообразив это все, не заставил знакомую упрашивать себя дважды, он посмотрел на нее по начальнически сурово, но отчасти даже и как- то лукаво, после чего взял лежавший тут же, на столе, ластик и тщательно, не спеша счистил им графитовый кружок вокруг номера Крокодилова. Одним движением Ивана Афанасьевича право на водку и "командирские" часы было восстановлено за близкими покойного. Это являлось отступлением от правил, но таким отступлением, которое Артюк решил в данном случае сделать, и сделать которое он мог, конечно, позволить себе, находясь в такой должности. Иван Афанасьевич покосился на знакомую заговорнически, накрыл ладонью медицинскую справку, продвинул эту бумагу на угол стола к Елене Васильевне и улыбка слегка тронула его губы. Артюк молча выжидал изъявления благодарности. Елена Васильевна рыцарский поступок писаря нисколько не оценила.

- Все?! и это все, что вы собираетесь для него сделать?!- чуть ли не закричала она.- Он же ведь ветеран! орденоносец! участник! он кровь свою проливал! он жизнь не жалел!..

-  А-а... что же вы хотите-то от меня?- растерянно задал вопрос ей Артюк.

-  Похороните его... вы же обязаны организовать все... я не знаю...

Иван Афанасьевич попытался объяснить женщине, которая, очевидно, на самом деле не знала, куда ей обратиться за помощью, что ей следует прямиком идти в ту самую организацию, где Крокодилов работал в последнее перед пенсией время - а там уже подсобят ей: и могилу отроют, и с памятником, и с машиной, и с гробом. Елена Васильевна не перебивая выслушала его, и волнение, как было заметно только усилилось в ней, лицо ее покрылось красными пятнами.

-  Некуда обратиться мне,- проговорила она тише,- он у нас в городе не работал: на пенсии он уже был, когда приехал сюда...

Получалась, как начал понимать Иван Афанасьевич, какая-то петрушка.