Одлян, или Воздух свободы   ::   Габышев Леонид

Алюминиевая кружка к ошпаренной заднице будет прилипать больнее.

Поставили Коле и банки. Он выдержал. Ни стона. Задница горела, будто с нее сняли кожу. Его еще ни разу так долго никто не бил. Белобрысый и двое ребят остались довольны Петровым. Так терпеть должны все. Но двое, цыган и Смех, были разъярены и возненавидели его.

Коля закурил.

-Н-ну с-садись, - сказал цыган. - Что стоишь?

Парни засмеялись. Все понимали, что сесть ему сейчас невозможно.

- Покури, передохни,-беззлобно сказал белобрысый.-Садиться еще придется. Кырочки, тромбоны и игры остались. - Он помолчал, глядя на Колю, потом добродушно, будто не было никакой прописки, сказал: - Теперь можно знакомиться. - И протянул широкую жесткую ладонь. - Миша.

- Коля.

Вторым дал руку цыган.

- Федя.

Третий был тезка, а четвертого звали Вася. Смех дал руку и сказал:

- Толя.

- Не Толя,- оборвал его Миша,- а Смех.

- Ну, Смех, - недовольно протянул он.

-А ты, -сказал Миша, обращаясь к Коле,-отныне не Коля, а Камбала. Эта кличка тебе подходит.

Посреди камеры поставили скамейку.

- Садись, - сказал цыган, - сейчас получишь по две кырочки и по два тромбона.

Коля сел.

- Делай, Вася, - скомандовал Миша.

Вася подошел, нагнул Коле голову, сжал пальцы правой руки и, размахнувшись, залепил ему по шее. Раздался шлепок.

- Р-раз, - произнес цыган.

И тут Вася, вновь примерившись, закатил Коле вторую кырочку.

- Следующий.

Когда бил Миша, голова сотрясалась, чуть не отскакивая от шеи, и хлопок, похожий на выстрел, таял под потолком. Шею ломило.

Затем ребята поставили Коле по два тромбона. Одновременно ладонями били по ушам и с ходу, соединив их, рубили по голове. Уши пылали. В ушах звенело.

- А сейчас, Камбала, будем играть в хитрого соседа,- объявил Миша.

- Я буду хитрым соседом, - вызвался цыган.

- Игра заключается в следующем, - продолжал Миша. - Вы двое садитесь на скамейку, на головы вам накидываем фуфайку, а потом через фуфайку бьем вас по головам. Вы угадываете, кто ударил. Это та же игра, что и жучок. Вернее сказать-тюремный жучок. Только вместо ладони бьют по голове. Итак, начали.

Коля и Федя сели на скамейку. На них вмиг накинули фуфайку, и Коля тут же получил удар кулаком по голове. Он поднял фуфайку и посмотрел на Мишу, так как удар был сильный.

- Ты?

- Нет!

Теперь Коля накинул подол фуфайки на голову сам. Следующий удар получил Федя. Но он тоже не угадал. Коля не отгадал и во второй раз и в третий. А в четвертый его ударили не кулаком, а чем-то тяжелым, отчего в голове загудело. Но он не отгадал опять. Теперь не только задница ныла, но и голова гудела. Вот он опять получил удар чем-то тяжелым и понял, что на этот раз ударил сосед. Коля скинул фуфайку и показал пальцем на Федю.

- Это он.

- Ох и тугодум ты. Бьют тебя все, а надо на соседа показывать. Ведь игра же называется хитрый сосед, - улыбаясь, сказал Миша.

Следующая игра называлась петух. Коля с усилием натянул рукава фуфайки на ноги. И тут его голову обхватили две дюжие руки, наклонили ее и, просунув под воротник, натянули фуфайку на спину. Затем цыган с пренебрежением толкнул Колю ногой. Коля закачался на спине, как ванька-встанька, и остановился. Петух был своего рода капкан или смирительная рубашка: Колина голова была у самых колен, ноги, продетые в рукава, бездействовали, руки, прижатые фуфайкой, стянуть ее были не в силах. Он катался по полу, стараясь выбраться из петуха, но тщетно. С ним могли сделать все что угодно. Ребята давились от смеха, наслаждаясь его беспомощностью.

Ярости уже не было в Коле, чувства были парализованы. Ему хотелось одного - чтоб побыстрее все кончилось. Воля его была надломлена. Раньше он думал, что среди заключенных есть какое-то братство, что они живут дружно между собой, что беда их сближает и что они делятся последней коркой хлеба, как родные братья.