Пагубники   ::   Лесков Николай Семенович

Далее этого идти уже некуда, и можно с утвердительностью сказать, что действительно "последняя вещь горше первой", ибо дочь крестьянки еще "для прилики" слышала наставление: "веди себя честно", а "дочери девиц", как выразилась одна из них на суде, получают от своих матерей "прямое руководство к своей жизни". Здесь, к удовольствию селохвалителей и градоненавистников, городские фрукты действительно оказываются гнилостнее деревенских, но дело не в скверных концах, а в дурных началах... Несчастнейший контингент существ, о которых теперь вздумали говорить в "сферах", по преимуществу состоит из "дочерей девиц", и они составляют особи самые закоренелые и неисправимые в "руководстве своей жизнью". Специальные комитеты, основанные для руководства их к иной жизни, - бессильны перед их навыком, так же как тюрьмы и исправительные дома. "Привычка - чудовище". Одна благодушная дама, заведовавшая приютом, где исправляли таких несчастных, рассказывала мне, что они еще кое-как "маячат день", но "с приближением сумерек ими точно овладевает дьявол; он их томит, они начинают мучиться взаперти, как звери в клетках, и готовы разбить себе головы, чтобы уйти куда-то". И притом очень многие из них часто наделены умом, добротой, честностью и даже нежностью и уважением к добропорядочной жизни... Уважение и несостоятельность самой достичь его под искушением сумеречного дьявола... Это мог бы изобразить только один Эдгар По. Но нет никакого сомнения, что в распоряжении общества могут оказаться достаточные средства предохранить если не всех, то многих от этого ужаснейшего состояния, когда уже никакая морализирующая сила человеческая не действует, а словом чудотворца наше общество не располагает. Законоположение, по которому требуется, чтобы у матери ребенка, требуемого из воспитательного, были "свои средства" для жизни, без сомнения, вытекало из похвальной заботы, чтобы ребенок не погиб на руках неимущей матери. На практике это сводится к фикции, которая ничего не гарантирует. Но "человек жив бывает не о хлебе едином" - нравственное состояние стоит не меньшей заботы, и такая забота до известной степени возможна. Пока дитя в ведении воспитательного дома, за его воспитателями есть контроль, - дитя посещают врач и ревизоры. С выдачею его матери все это кончается, несмотря на то, что крестьяне, у которых росло дитя, нравственно часто надежнее, чем мать... Общество покровительства детям тут может и, кажется, должно бы прийти на помощь и оказать в очень большом масштабе подвиг своего служения беспомощному детству. Нет нужды лишать мать ее права получать своего ребенка, но есть святое право человеколюбия желать, чтобы у такого ребенка, кроме матери, однажды его уже покинувшей, был опекун и поручитель за то, что оно не будет утоплено, задушено, заморено, продано нищим и "пятнальщикам" (о которых писал Вс. Крестовский), и наконец, чтобы оно не было "прямо ведено по руководству к неправильной жизни". Общество, желающее покровительствовать детям, не обнаружит ни прозорливости, ни способности бороться со злом в обхвате, если оно не захочет приклонить свой слух туда, откуда несется самый раздирающий вопль маленьких "дочерей девиц", поедаемых своими матерями. Имеющие уши, чтобы услышать, - должны бы это услышать.

КОММЕНТАРИИ

Опубликовано в журнале "Новь" No 1 в ноябре 1885 г.

Входит в цикл "Рассказы кстати". Цикл, печатавшийся в "Нови" на протяжении почти полутора лет (с ноября 1884 по февраль 1886 г.), включает беллетристические вещи, сравнительно широко известные (например, "Жемчужное ожерелье", "Александрит", "Старинные психопаты", "Интересные мужчины"), но также и "Пагубники" - очерк с открыто публицистическим прицелом. "Рассказы кстати" были изданы отдельным томом в 1886 г., "Пагубники" туда не вошли и впоследствии не переиздавались.