Памятник крестоносцу   ::   Кронин А

Он расстался со стариком у приземистой сторожки с дверью под аркой и через несколько минут уже стоял в просторном холле своего дома, где его по обыкновению поджидала дочь Каролина. Она тотчас поспешила к отцу, чтобы снять с него накидку.

- Еще не приехал? - Он потер руки: в холле был один серьезный недостаток - из-за высокого потолка и выложенного плитками пола воздух в нем был всегда промозгло-холодный, что не могли устранить даже батареи теплых труб.

- Нет, отец. Но они скоро будут. Клэр поехала за ним на станцию в своем новом автомобиле.

- Придется и нам обзавестись этой дурацкой новинкой. - Лукавая улыбка засветилась в глазах Бертрама, и его тонкое лицо с запавшими щеками сразу утратило свою суровость. - Куда удобнее будет объезжать приход.

- Вы, конечно, шутите, отец. - Каролина, отличавшаяся практическим складом ума, была начисто лишена юмора и всерьез приняла слова отца. Ведь вас так раздражают запах бензина и пыль. И потом - разве я плохо вожу вас в двуколке или вам надоел наш пони?

Предстоящее возвращение Стефена, несомненно, вывело ее из душевного равновесия. Она говорила с большим пылом, чем ей этого хотелось, а ее некрасивое озабоченное лицо покрылось пятнами от бурливших в ней чувств. Но она была жестоко наказана еще прежде, чем успела пожалеть о своем тоне: отец смотрел на нее отсутствующим взглядом, весь обратившись в слух, стараясь уловить шуршание шин на подъездной аллее. Каролина опустила глаза; ее рыхлое тело на коротких толстых ногах сразу как-то обмякло. Неужели он никогда не оценит ее безграничной преданности, не поймет, что ее единственное желание - служить ему? Ведь она только этим и занималась с минуты своего пробуждения, когда для нее начинался день, долгий день, и она, поспешно одевшись без помощи зеркала, взваливала на себя бремя хозяйства, совещалась с поваром о том, что подать на завтрак отцу, расставляла цветы в вазах, обходила сад и ферму, разбирала отцовскую почту, выпроваживала бесцеремонных посетителей, навещала больных прихожан, принимала высохших археологов и туристов, приезжавших на автобусе из Литлси и требовавших, чтобы им разрешили "осмотреть гробницу", и при этом еще находила время следить за бельем отца и штопать его шерстяные носки. А теперь вдобавок ко всему она ужасно простудилась и вынуждена то и дело сморкаться в уже насквозь промокший платок.

- Мама сойдет вниз? - осторожно осведомился настоятель.

- Думаю, что нет. Я, правда, натерла ей виски одеколоном. Но она чувствует себя все еще неважно.

- Значит, мы будем обедать вчетвером.

- Нет, втроем. Клэр сказала по телефону, что, к своему великому огорчению, не может остаться.

- Жаль. Ну ничего... приедет в другой раз.

В тоне настоятеля прозвучало сожаление, однако Каролина почувствовала, что, несмотря на свою привязанность к Клэр, дочери леди Броутон, владелицы соседнего поместья, и горячее одобрение, с каким он относился к молчаливому сговору между нею и его старшим сыном, в глубине души отец был рад, что проведет этот вечер в кругу своей семьи и что Стефен будет всецело принадлежать ему.

Сделав над собой усилие, Каролина сказала ровным голосом:

- Я еще не успела перепечатать ваши тезисы для завтрашней проповеди. Когда вы поедете в Чарминстер?

- О, должно быть, после второго завтрака. Тамошний настоятель - человек далеко не пунктуальный.

- Значит, в два часа. Я отвезу вас. - И вдруг добавила с ревнивым блеском в глазах: - У вас такой усталый вид, отец. А вам предстоит тяжелый день. Не задерживайтесь долго со Стефеном.

- Успокойся, Каролина. Кстати, я надеюсь, ты приготовила нам что-нибудь повкуснее.

- У нас будет сегодня луковый суп и лосось, которого прислал дядя Хьюберт из Тэста, с огурчиком, и конечно, под зеленым соусом; затем бараньи ребрышки с домашними бобами и молодым картофелем.