Пионовый фонарь   ::   Энтё Санъютэй

Зайдем хоть шутки ради! Знаешь, на девичью красоту полюбоваться просто - и то уже утешительно. Хороша цветущая слива, спору нет, но она неподвижна и молчит, а женщина пленяет нас и речью и движениями. Я вот человек легкомысленный, мне подавай женщину... В общем, собирайся, пошли.

Так или иначе, лекарю удалось уговорить Хагивару. Они отправились в Камэидо, погуляли по сливовым садам, а на обратном пути завернули в усадьбу Иидзимы.

- А вот и мы! - крикнул у калитки Сидзё. - Разрешите!

- Кто это? - отозвалась из дома Ёнэ. - Ой, да это господин Сидзё! Добро пожаловать!

- Здравствуйте, госпожа О-Ёнэ, - сказал Сидзё. - Нижайше прошу прощения, что столь долго не навещал вас. Барышня, надеюсь, здорова? Превосходно.

Нелегко, однако, стало добираться до вас, с тех пор как вы переселились сюда из Усигомэ! Но все равно это непростительная небрежность с моей стороны.

- Вы у нас так давно не были, - сказала Ёнэ. - Мы уж решили было, что с вами что-нибудь стряслось. Мы ведь вас частенько вспоминаем. А куда это вы сегодня ходили?

- Поглядеть на цветущие сливы в Камэидо, - ответил Сидзё. - Но, знаете ли, недаром говорят, что любоваться цветущей сливой можно без конца. Мы так и не нагляделись и просим разрешения побыть среди цветущих слив в вашем саду.

- Пожалуйста, сколько угодно! - воскликнула Ёнэ, отворяя калитку в садик. - Мы будем только рады... Проходите, пожалуйста.

- Вы очень добры.

Приятели прошли в садик. Ёнэ, нисколько не стесняясь, заметила:

- Можете и покурить здесь... Право, - как приятно, что вы вздумали сегодня навестить нас. Мы с барышней совсем истомились от скуки. А теперь простите, я на минутку оставлю вас.

- Превосходный дом... - сказал Сидзё, когда Ёнэ ушла. - Кстати, мой благородный друг Хагивара, меня поразил тот изысканный стих, который ты сложил сегодня. Как это там у тебя... Э-э...

Огня до трубки Не донесет моя рука Средь сливовых ветвей... (1)

(1) Здесь и далее перевод стихов В. Сановича.

Очаровательно! А у грешников вроде меня и стишки получаются грешные:

А у меня иное на уме, Когда хвалю я сливу, Другой меня притягивает запах...

Каково? Нет, ты просто невозможен. Ну куда это годится пребывать в постоянной меланхолий и ничего, кроме книг, не замечать? Тут Сидзё извлек тыквенную бутылку. - Здесь осталось еще немного водки, глотни... Что? Не хочешь? Ну как хочешь, тогда я сам.

Но в это время появилась Ёнэ с угощением.

- Извините, я оставила вас одних, - сказала она..

- Госпожа О-Ёнэ! - провозгласил Сидзё. - Мы просим разрешения лицезреть барышню! Это мой ближайший друг, рекомендую. Мы к вам сегодня запросто, без гостинцев, так что... О, сладости! Какая прелесть. Благодарю от души.

Хагивара, отведай. Бобовая пастила просто превосходна!

Когда Ёнэ разлила чай и снова удалилась, Сидзё сказал:

- Ты угощайся, ешь больше. Этим ты только окажешь им услугу. Их в доме всего двое, а сладостей и всяких других гостинцев им приносят столько, что съесть они все равно не в состоянии. Добро портится, заводится плесень, хоть выбрасывай. А барышня здешняя такая красавица, какой нигде в мире не найдешь.

Вот она сейчас выйдет, сам убедишься...

Пока Сидзё разглагольствовал, О-Цую, дочь Иидзимы, томимая любопытством, выглянула из своей маленькой комнатки в щелку между раздвинутыми сёдзи и увидела прекрасного Хагивару Синдзабуро. Он сидел рядом с Сидзё, мужественный и изящный, лицом подобный цветку, с бровями как месяц, красавец мужчина, от которого глаз не оторвать, и сердце О-Цую затрепетало. "Да каким же ветром занесло его к нам сюда на мою погибель?" - подумала она. У нее закружилась голова, и мочки ушей вспыхнули алым пламенем.