Письмо из дома   ::   Лао Шэ

Итак, Лао Фань, истратив все свои сбережения, осуществил заветную мечту юности – женился на красивой образованной девушке. Он не пускался на всякие махинации, чтобы заработать побольше, зато обладал истинным талантом сохранять свой оклад в двести юаней. Во всяком случае, очень старался его сохранить.

Он теперь понял, что поверхностные знания женщины выдают за образованность, притворство – за талант, украшения за красоту, но не раскаивался. Считал своим долгом выполнять прихоти жены, тем самым доказывать ей свою любовь, не пререкался с ней, демонстрируя свою выдержку, обеспечивал всем необходимым, проявляя готовность терпеть все, что угодно. Он должен быть образцовым мужем, достойным своей мечты, пусть даже жена не во всем соответствовала его идеалу.

После родов Цайчжу располнела, но стала еще подвижнее и искусней, словом, превратилась в «настоящую женщину», к тому же мать. Нежность молодой женщины, строгость матери, запах пудры и молока – все смешалось воедино.

Лао Фань должен уступать! Характер у Цайчжу совсем испортился, но Лао Фань ее в этом не винил. Женщина остается женщиной, хочешь иметь жену, забудь о себе; ведь есть сын, с ним можно поиграть, можно спать в одной постели. Пусть себе шумит мать Сяочжу, зато он может возиться с этим дорогим ему созданием и быть идеальным отцом. Смех и любовь двух мужчин – его и Сяочжу – могут дать отпор натиску этой женщины. Натиск и отпор! Даже сами эти слова, случайно пришедшие на ум, вселяют в сердце Лао Фаня храбрость.

Отношение к жене свидетельствовало о стремлениях и образе жизни Лао Фаня. Человек в высшей степени честный, он не стремился к славе; главное, не допускать промахов в работе, чтобы не мучила совесть, и быть достойным вознаграждения в двести юаней. Получая их, Лао Фань готов был трудиться вдвое больше и не чувствовал себя обделенным. На него давно махнули рукой, все равно, мол, ничего не добьется в жизни, и, даже обращаясь к нему по делу, считали, что его легко обвести вокруг пальца, а благодарить за услуги вовсе не обязательно.

Лао Фань знал себе цену и не печалился: с его способностями он везде заработает двести юаней и никогда не станет стыдиться их. Обходясь этой суммой, он не стремился продвинуться по службе, не интересовался своим будущим, не жаждал успеха, а всего себя, все силы отдавал работе. Не убеждениями, не принципами – жил он одной мечтой – посвятить свою жизнь настоящему делу. Он хотел уподобиться быку, ибо животное это ассоциировалось у него с чем-то великим.

Пали Бэйпин и Тяньцзинь. Это было словно кошмарный сон. Сотрудничать с врагом он не мог. Уехать тоже не мог. Не хватало средств: жена не желала ехать в вагоне ниже второго класса.

Мир представлялся Цайчжу местом для развлечений: в любую погоду, будь то дождь или ветер, она шла прогу ляться в туфельках на высоких каблуках.

– Ты куда собрался? – кричала жена.– Хочешь бросить меня и нашу крошку на произвол судьбы? Нет, яс тобой не поеду, чтобы как беженка подвергаться невзгодам! Ишь какой умный! А вот это мы куда денем? А то? А все остальное? Ты можешь ехать как нищий, а я не желаю! Молчишь? Увези все эти вещи, тогда я поеду 6 тобой! Неплохо бы поглядеть мир.

Лао Фань ничего не отвечал, лишь прижимал к себе сына. Ему не хотелось с ней спорить. Бросить жену так же бесчестно, как предать родину; где же выход? Он презирал себя за беспомощность и прощал жене ее невежество.

Несколько дней Лао Фань ходил из угла в угол по комнате, не решаясь выйти на улицу. Его пусть убьют, он не боится. А вот хватит ли у него мужества убить врага? Жена без конца ругается, сынишка играет, а у него слезы навертываются на глаза. «Папа»,– то и дело зовет мальчик, но он отвечает лишь кивком головы и кусает губы, чтобы не заплакать. Но в конце концов не выдерживает:

– Сяочжу! Ты маленький безродный раб.