План первого лица и второго   ::   Нарбикова Валерия

Девушки никак не могли найти сахар: "Где же сахар, я вижу один дырокол, но я не вижу сахара". На столе было два дырокола. И один молодой человек сказал: "А я вижу двух дыроколов". Это не было орфографической ошибкой, и это даже не было тактической ошибкой, потому что шутка девушкам понравилась. Все-таки Ирра позвонила. Она у него спросила, и он ей ответил. Он у нее ничего не спрашивал, и ей нечего было отвечать, поэтому она замолчала. "Не понимаю, что молчать", - сказал Додостоевский. Тогда она в двух словах рассказала ему книжку одного писателя, и он ей сказал, что это не того писателя, и она сказала: "Ну и наплевать мне на этого писателя"; и он сказал, что она его перепутала с другим писателем, и она сказала, что ей наплевать и на того, с кем она его перепутала. "Ну я не знаю, - сказал он, приезжай, если хочешь". Она хотела приехать так, чтобы он не подумал, что она хотела приехать, а если бы и подумал, то чтобы не догадался, что она его любит, а если бы и догадался, то чтобы не поверил в это, а если бы поверил; то чтобы не испугался. Но он подумал, догадался, поверил и испугался. Ирра сказала, что когда он говорит ей "я тебя боюсь", она не понимает, что это обозначает и думает, что это все равно, что "я тебя люблю". "Нет, - сказал Додостоевский, - это не так". Он сказал, что действительно существует как бы "перефраз". "Например, я говорю тебе: "Ни в коем случае не приезжай", а это обозначает "я хочу тебя видеть, но это ничего не значит". Ирра спросила: "Что же обозначает "я не знаю, приезжай, если хочешь"?" И он сказал, что фраза полностью себе соответствует и ничего такого не обозначает. И ей стало ясно, что она обозначает именно такое. "Такое" началось тут же, как она приехала. Он пил кофе и водку. Она отдала водку в его пользу и взяла кофе в свою пользу. Но и того и другого было мало. Зато "ее" было ему много, и "его" было ей много. "Ну что ты приехала, что тебе неймется?" Что она могла на это сказать? День, вечер, ночь, утро прокрутили по-быстрому, всего часа за три. Скорей лечь, скорей встать, скорей прийти, скорей уйти. Кровать стояла на небольшом возвышении. Остальная мебель располагалась немного ниже. И к кровати надо было идти как бы в гору. Ирра помогала идти Додостоевскому, она поддерживала его под руку. Но все равно ему было тяжело идти . Как бы стены, то есть на самом деле, конечно, кусты не могли ничего скрыть. Народу на улице собралось много. Додостоевский лег, Ирра встала рядом. "Дай воды", - сказал он. Она сходила на кухню и вернулась, она поднесла ему к губам соленый огурец. "Убери, - сказал он, - я тебе не Христос". Она сказала: "Это закусить". Он отвернулся. Ирра наколола огурец на вилку и поднесла опять к его губам. Он опять отвернулся и сказал: "Дай воды". Она не убирала огурец, она сказала: "Это водку закусить". Он закусил.

- Мне не хорошо, - сказал он.

- Почему нехорошо? - забеспокоилась Ирра.

- Не знаю, нехорошо, и все.

- Я принесу тебе воды, - сказала она.

- Сядь, раньше надо было воды.

Ирра села, но сидела неспокойно и все время вертелась.

- Поезжай-ка лучше, - сказал он, - а я побуду один.

- Нет, - сказала она, - я буду за тобой ухаживать.

- Поезжай ты, ради бога, - прикрикнул он, - сейчас приедет Тоестьлстой, он будет ухаживать.

- Тогда я пойду за бананами, - сказала она.

И она пошла за бананами. Она встала в очередь. Очередь была разговорчивая: "Нет, мне не этих, мне надо, чтобы до четверга долежали, а эти до четверга сгниют". - "Те тоже до четверга сгниют". - "А мне, наоборот, этих, мне не надо до четверга, мне сейчас съесть". Она съела их уже в кино, в которое попала случайно, потому что слышала, что "во" фильм, но оказалось дрянь фильм.

Тоестьлстой пришел очень скоро. Он прошел прямо на кухню. Он спросил из кухни: "А что, она здесь была?" - "Она здесь была, а что?" - сказал Додостоевский. Тоестьлстой вышел из кухни и направился в туалет.