Улыбка Джоконды   ::   Хаксли Олдос Леонард

Красивые, нонеизменносерьезныеглаза, ручкабезперасколькоугодномоглаизощрятьсявулыбкеДжоконды, новзглядоставалсяпо-прежнемусерьезным. Смелоизогнутые, густопрочерченныетемныебровипридаваливерхнейчастиэтоголицанеожиданнуювластность-властностьримскойматроны. Волосыбылитемные, тожекакуримлянки, отбровейкверху— истиннаяАгриппина.

— Решилзаглянутьквамподорогедомой, — говорилмистерХаттон. — Ах, какприятно… — онповелрукой, охвативэтимжестомцветыввазах, солнечныебликиизеленьзаокном, — какприятновернутьсяналоноприродыпоследеловогоднявдушномгороде.

МиссСпенсселавкреслоиуказалаемунастулрядомссобой.

— Нет, нет, увольте! — воскликнулмистерХаттон. — Тороплюсьдомой, надоузнать, кактаммоябеднаяЭмили. Ейнездоровилосьсутра. — Темнеменееонсел. — Всежалуетсянаприступыпечени. Вечноенедомогание. Женщинам… — мистерХаттоносексянаполусловеикашлянул, стараясьзамятьдальнейшее. Ончуть-чутьнесказал, чтоженщинамсплохимпищеварениемнеследуетвыходитьзамуж; ноэтобылобыслишкомжестокосегостороны, даон, собственно, такнедумал. КтомужеДженнетСпенсверовалавнеугасимыйпламеньчувствидуховноеединение. — Эмилинадеется, чтоейбудетлучше, — добавилон, — иждетваскзавтраку. Приедете? Ну, пожалуйста! — Онулыбнулсядлявящейубедительности. — Учтите, чтоприглашениеисходитиотменя.

Онапотупилась, мистеруХаттонупоказалось, чтощекиунеечутьпорозовели. Этобыладаньему, онпровелрукойпоусам.

— ЕслиЭмилидействительнонеутомитмойприезд, янепременнобуду.

— Разумеется, неутомит. Вашеприсутствиеподействуетнанееблаготворно. Инетольконанее, ноинаменятоже. Поговорка "третийлишний" нераспространяетсянасупружескуюжизнь.

— О-о, какойвыциник!

Всякийраз, когдамистерХаттонслышалэтослово, емухотелосьогрызнуться: "Гав-гав-гав!" Онокоробилоегобольшевсехдругихсловвязыке. Однаковместотогочтобызалаять, онпоспешилсказать:

— Нет, чтовы! Ятолькоповторяюпечальнуюистину. Действительностьневсегдасоответствуетнашимидеалам. Ноэтонеуменьшаетмоейверывних. Ястрастнопреданмечтеобидеальномбракемеждудвумясуществами, живущимидушавдушу. И, по-моему, этотмойидеалдостижим. Безусловно, достижим.

Онмногозначительнозамолчалибросилнанеелукавыйвзгляд. Девственница— ноещенеувядшая, несмотрянасвоитридцатьшестьлет, — быланелишенасвоеобразнойпрелести. Иктомужевнейдействительноестьчто-тозагадочное. МиссСпенсничегонеответилаемуипродолжалаулыбаться. Бывалиминуты, когдамистеруХаттонупретилаэтаджокондовскаяулыбка. Онвстал.

— Ну, мнепора. Прощайте, таинственнаяДжоконда. — Улыбкасталаещенапряженнее, онасосредоточиласьвстянувшемсяпокраямхоботке. МистерХаттонвзмахнулрукой— вэтомжестебылочто-тоотВысокогоВозрождения— ипоцеловалпротянутыеемупальцы. Онвпервыепозволилсебетакуювольность, иее, видимо, несочличрезмерной. — Снетерпениембудуждатьзавтрашнегодня.

— Всамомделе?

ВместоответамистерХаттонпоцеловалейрукуещеразиповернулсякдвери. МиссСпенсвышлавместеснимнатеррасу.

— Агдевашамашина?

— Яоставилееуворот.

— Япойдупровожувас.

— Нет! Нет! — ТонумистераХаттонабылшутливый, новтожевремярешительный. — Нивкоемслучае. Запрещаю!

— Номнехочетсяваспроводить, — запротестоваламиссСпенс, стрельнуввнегосвоейДжокондой.

МистерХаттонподнялруку.

— Нет, — повторилон, потомкоснулсяпальцемгуб, чтоможнобылопринятьчутьлинезавоздушныйпоцелуй, ипобежалпоаллее, побежалнацыпочках, размашистыми, легкимипрыжками, совсемкакмальчишка. Сердцеегопереполнилосьгордостью; вэтомбегебылочто-топленительноюношеское. Темнеменееонобрадовался, когдааллеякончилась. Уповорота— там, гдеегоещеможнобылоувидетьиздома, — оностановилсяипосмотрелназад. МиссСпенспо-прежнемустояланаступенькахтеррасыиулыбаласьвсетойжеулыбкой.