Пронька :: Кармен Лазарь
Страница: 4 из 5 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕПо-моему сказали спьяну, 29.08.10 - 11:25 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Сидит она в углу, сердечная, как воск желтая, накрывшись порванной косынкой, вся скрючившись, точно сама нужда оседлала ее, толкает зыбку, подвешенную к потолку, и тихо-тихо напевает, как у Островского, в «Сне воеводы»: «Спи, усни, хрестьянский сын!..» Голос у нее глухой, с надрывом. Поет – и нуль внимания на нас, как будто никого в комнате. А за стеной гудит, рвет и мечет, и изба ходит. «Ходит изба, ходит печь!..» Подхожу к бабе и спрашиваю: «Твой ребенок?» Поднимает лицо, вскидывает мутные глаза и кивает головой. «Мальчик?» «Мальчик», – отвечает чуть слышно. Тяжело ей, видно, говорить. «А как звать?» «Пронькой». Я запахнул шубу и нагнулся к зыбке. И предо мной, как в вогнутой раме, на куче тряпья предстал уродец с большим острым животом на тоненьких, как спички, ножках, с зеленым квадратным лицом и темными, широко открытыми, немигающими глазами. Не глаза, а два придорожных оврага. Уродец сосал что-то черное. Я потянулся к этому черному и вижу – тряпка, простой обрывок не то войлока, не то нижней юбки. Недурное питание! Как вы находите?! Я снова глянул на лежащего предо мной «хрестьянского сына», на этого Проньку, и подумал, что оставить его здесь так, в этом холодиле, среди этого ужаса и нищеты, нельзя. Было бы страшным преступлением. В город его, в город! Окружить попечением, уходом и поставить его на ноги! Желание вырвать хотя бы одного из сотен тысяч таких, как он, Пронек, гибнущих в глухой степи под свист и похоронный напев вьюги, дать ему соки, жизнь захватило меня всего, и я обратился почти с мольбой к бабе: «Слушай, как тебя!..» «Агафья». «Вот что, Агафьюшка! Отдай-ка мне твоего Проньку. Человек я не злой и худа тебе не желаю. Я увезу его в город, в Казань, и, как за родным, смотреть буду, поить, кормить! Захочешь потом повидать его, напиши. Вышлю на дорогу туда и назад деньги. Живи у меня, сколько хочешь. Если здесь оставить его, помрет ведь. Ты как?!» «Я как?! Да я в ноги тебе поклонюсь! – просияла баба. И откуда в ней голос взялся? – Хоша ты и барин, а душа у тебя, вижу, простая. Верно говоришь, помрет здесь. Возьми его. Богу молить за тебя будем». «Я тебе еще десять рублей оставлю». Несчастная в ноги. То же и муж. Оставил я, значит, им денег, адрес – и гайда!.. Опять мы на санях… Дзинь, дзинь, дзинь! Шире дорогу! Проньку везем! Завернули мы его хорошенько в два одеяла и в рот бублик маковый сунули. «Ну, как себя, сын хрестьянский, чувствуешь?» – спрашиваю его. A он в ответ – чмок-чмок, y-y, му-у! Знай только бублик посасывает. – Смешно было! – вставила, выглянув из-за самовара, Анна Игнатьевна и улыбнулась. – «Эх, – говорю я, – Анюта! Дал бы бог довезти его живым до Казани. А там живо на ноги поставим». Дзинь, дзинь, дзинь!.. Лесок… Еще один лесок… Овраг… Другой, третий. А вот и Казань! Тпруу! Приехали… Залезаем в номер. Днем это было. Перво-наперво кладу я своего Проньку на кушетку и номерного в шею. «Доктора мне. Да что одного! Валяй двоих, троих!» Явились. Показываю им Проньку и говорю: «Нельзя ли этого индивидуума поставить на ноги?» Посмотрели они на него внимательно, ощупали со всех сторон и спрашивают: «Простите. Это сын ваш?» «Нет!» – И рассказываю им всю историю. Один, лысый такой, в золотых очках, профессор, надавил ему большим пальцем живот и говорит: «Ну, чем не барабан! Это он у него, должно быть, от коры вздулся». «Да-с, – говорит другой. – Расеюшка…» А третий: «Продемонстрировать бы его в Германии… То-то бы удивились…» «Так как же, – спрашиваю, – можно как-нибудь его того? Очень хотелось бы, чтобы он жил». Пожимают плечами. «А вы попробуйте, – сказал один, – молока давать ему и бульону…» Я послушался. В цирк не хожу, контракт нарушил. Все с Пронькой своим вожусь. Пичкаю его молоком, бульонами, окружаю игрушками. Запятайка моя – у меня дворняжка была ученая, математик, умножения и вычисления почище гимназиста делала, – ревновать даже стала к нему. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|