Рассказ о семи повешенных :: Андреев Леонид Николаевич
Страница: 36 из 37 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕОпять сентябрь, и голос звонкий, 01.09.10 - 11:17 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
— Мою любовь, широкую, как море…— повторил Вернер и вдруг весело удивился: — Муська! Как ты ещё молода! Вдруг близко, у самого уха Вернера, послышался горячий, задыхающийся шёпот Цыганка: — Барин, а барин. Лес-то, а? Господи, что же это! А там это что, где фонарики, вешалка, что ли? Что же это, а? Вернер взглянул: Цыганок маялся предсмертным томлением. — Надо проститься…— сказала Таня Ковальчук. — Погоди, ещё приговор будут читать, — ответил Вернер. — А где Янсон? Янсон лежал на снегу, и возле него с чем-то возились. Вдруг остро запахло нашатырным спиртом. — Ну что там, доктор? Вы скоро? — спросил кто-то нетерпеливо. — Ничего, простой обморок. Потрите ему уши снегом. Он уже отходит, можно читать. Свет потайного фонарика упал на бумагу и белые без перчаток руки. И то и другое немного дрожало; дрожал и голос: — Господа, может быть, приговора не читать, ведь вы его знаете? Как вы? — Не читать, — за всех ответил Вернер, и фонарик быстро погас. От священника также все отказались. Цыганок сказал: — Буде, батя, дурака ломать; ты меня простишь, а они меня повесят. Ступай, откудова пришёл. И тёмный широкий силуэт молча и быстро отодвинулся вглубь и исчез. По-видимому, рассвет наступал: снег побелел, потемнели фигуры людей, и лес стал реже, печальнее и проще. — Господа, идти надо по двое. В пары становитесь как хотите, но только прошу поторопиться. Вернер указал на Янсона, который уже стоял на ногах, поддерживаемый двумя жандармами: — Я с ним. А ты, Серёжа, бери Василия. Идите вперёд. — Хорошо. — Мы с тобою, Мусечка? — спросила Ковальчук. — Ну, поцелуемся. Быстро перецеловались. Цыганок целовал крепко, так что чувствовались зубы; Янсон мягко и вяло, полураскрытым ртом, — впрочем, он, кажется, и не понимал, что делает. Когда Сергей Головин и Каширин уже отошли на несколько шагов, Каширин вдруг остановился и сказал громко и отчётливо, но совершенно чужим, незнакомым голосом: — Прощайте, товарищи! — Прощай, товарищ! — крикнули ему. Ушли. Стало тихо. Фонарики за деревьями остановились неподвижно. Ждали вскрика, голоса, какого-нибудь шума, — но было тихо там, как и здесь, и неподвижно желтели фонарики. — Ах, Боже мой! — дико прохрипел кто-то. Оглянулись: это в предсмертном томлении маялся Цыганок. — Вешают! Отвернулись, и снова стало тихо. Цыганок маялся, хватая руками воздух: — Как же это так! Господа, а? Мне-то одному, что ль? В компании-то оно веселее. Господа! Что же это? Схватил Вернера за руку сжимающими и распадающимися, точно играющими пальцами: — Барин, милый, хоть ты со мной, а? Сделай милость, не откажи! Вернер, страдая, ответил: — Не могу, милый. Я с ним. — Ах ты, Боже мой! Одному, значит. Как же это? Господи! Муся шагнула вперёд и тихо сказала: — Пойдёмте со мной. Цыганок отшатнулся и дико выворотил на неё белки: — С тобою? — Да. — Ишь ты. Маленькая какая! А не боишься? А то уж я один лучше. Чего там! — Нет, не боюсь. Цыганок оскалился. — Ишь ты! А я ведь разбойник. Не брезгаешь? А то лучше не надо. Я сердиться на тебя не буду. Муся молчала, и в слабом озарении рассвета лицо её казалось бледным и загадочным. Потом вдруг быстро подошла к Цыганку и, закинув руки ему за шею, крепко поцеловала его в губы. Он взял её пальцами за плечи, отодвинул от себя, потряс — и, громко чмокая, поцеловал в губы, в нос, в глаза. — Идём! Вдруг ближайший солдат как-то покачнулся и разжал руки, выпустив ружьё. Но не наклонился, чтобы поднять его, а постоял мгновение неподвижно, повернулся круто и, как слепой, зашагал в лес по цельному снегу. — Куда ты? — испуганно шепнул другой. — Стой! Но тот все так же молча и трудно лез по глубокому снегу; должно быть, наткнулся на что-нибудь, взмахнул руками и упал лицом вниз. Так и остался лежать. — Ружьё подыми, кислая шерсть! А то я подыму! — грозно сказал Цыганок. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|