Рассказы из сборника Как я сталкивался с приятелем   ::   Маршалл Алан

Это даст всем пищу для разговоров на час, если не больше, а вам возможность спокойно удалиться.

Если домашние способны оценить тонкую шутку, контрудар можно варьировать.

"Вы слышали вчера вечером треск?" - спрашиваете вы. "Нет, - отвечают вам. - А что такое?" "Это я наступил на коробок", - объясняете вы.

От такой ловкой шутки весь дом, покатится со смеху. Им наплевать, когда вы приходите домой. В сущности говоря, им наплевать, если даже вы совсем не придете домой.

Если вас спросят, выставили ли вы молочную бутылку на крыльцо, сделайте вид, будто вы зачитались, и пробормочите: "Какая превосходная характеристика!" Если спрашивающий будет настаивать, поднимите глаза и с мольбой в голосе скажите: "Давайте обойдемся завтра без молока. Я не хочу молока, а вы?"

Если и это не поможет, выставьте бутылку без дальнейших препирательств.

"Кто пролил чай на скатерть?" - это ужасный вопрос. На него просто не надо отвечать. Каждый станет отрицать свою вину, а вы тем временем встаньте и выйдите из комнаты. Не возвращайтесь до тех пор, пока скатерть не будет выстирана.

Никогда не признавайтесь, что это вы перепутали газетные листы. "Где четвертая страница?" - такой вопрос оставить без ответа нельзя. Валите все на собаку, эта отговорка ничуть не хуже других.

На вопрос: "Ты видел, я оставил тут шестипенсовик?" - ответить проще простого. Ответ: "Да, видел. На, возьми обратно".

Иногда полезно огорчить спрашивающего. На вопрос: "Ты выстирала мою синюю рубашку?" - женщина может ответить: "Нет, но зато я выстирала твой синий костюм". Спрашивающий падает духом, и у него на несколько дней отшибает охоту о чем-либо спрашивать.

"Ты съешь два яйца?" - с этим вопросом легко разделаться, спросив: "Это все, что у тебя есть?" Такой вопрос раздражает спрашивающего.

"В ванной кто-нибудь есть?" - коварный вопрос, если его задают на весь дом. Обычно я отвечаю из спальни: "Да, там я!"

Таким образом вы можете неограниченно пользоваться ванной.

КАК РАЗВЛЕЧЬ БОЛЬНОГО

Перевод Н. Шерешевской

Больше всего на свете я люблю развлекать больных. Как-то раз я успел до второго завтрака развлечь четырех больных подряд. Правда, они были до того больны, что вряд ли понимали, что их развлекают.

С некоторых пор я специализировался на развлечении больных, страдающих аппендицитом, а затем расширил пределы своей деятельности на больных белой горячкой.

Достоинство моего метода в его простоте. Я присаживаюсь к постели больного и облокачиваюсь на его подушку. Потом с громким смехом рассказываю ему на ухо разные анекдоты.

- Вы слышали про пациента, который сказал врачу, пообещавшему его вылечить: "К чему такая спешка, доктор?" Это напоминает мне анекдот о докторе, которого жена пациента встретила известием: "Мне кажется, доктор, что он уже поправился, потому что хотел выбросить все лекарства". Но все это чепуха по сравнению с другим случаем, когда доктор оперировал татуированного матроса и ему пришлось вырезать три линкора, прежде чем он добрался до аппендикса.

Потом я поднимаюсь и, все еще сотрясаясь от смеха, выхожу в ближайшую дверь.

Тем не менее, как ни странно, я терпеть не могу, когда развлекают меня. Всю прошлую неделю я пролежал с легкой простудой, осложненной ларингитом, воспалением брюшины и острой диспепсией. В остальном я был совершенно здоров.

И, представьте, у меня не было ни малейшего желания, чтобы меня развлекали, однако друзья так настаивали, что я не мог отказать.

В понедельник развлекать меня пришел Джордж. Он принес мне апельсины. Словно предчувствуя этот приток цитрусовых, я еще до него расторг контракт с зеленщиком.

- Ты выглядишь лучше, чем я ожидал, - весело начал Джордж.

- Нельзя судить о книге по обложке, Джордж, - пожаловался я.

- Не прибедняйся, - сказал Джордж, - еще поживешь. Сотни людей живут с болезнями похуже твоих и не жалуются.