Рассказы разных лет   ::   Бабель Исаак

---------------------------------------------

Бабель Исаак

Рассказы разных лет



Исаак Бабель

Рассказы разных лет

Содержание:

Элья Исаакович и Маргарита Прокофьевна

Шабос-Нахаму

Вечер у императрицы

Линия и цвет

Иисусов грех

Конец св.Ипатия

Дорога

"Иван-да-Марья"

Гапа Гужва

Гюи де Мопассан

Нефть

Улица Данте

Сулак

Суд

Мой первый гонорар

Колывушка

Баграт-Оглы и глаза его быка

Ходя

У батьки нашего Махно

В щелочку

Сказка про бабу

Старательная женщина

ЭЛЬЯ ИСААКОВИЧ И МАРГАРИТА ПРОКОФЬЕВНА

Гершкович вышел от надзирателя с тяжелым сердцем. Ему было объявлено, что если не выедет он из Орла с первым поездом, то будет отправлен по этапу. А выехать - значило потерять дело.

С портфелем в руке, худощавый и неторопливый, шел он по темной улице. На углу его окликнула высокая женская фигура:

- Котик, зайдешь?

Гершкович поднял голову, посмотрел на нее через блеснувшие очки, подумал и сдержанно ответил:

- Зайду.

Женщина взяла его под руку. Они пошли за угол.

- Куда же мы? В гостиницу?

- Мне надо на всю ночь, - ответил Гершкович, - к тебе.

- Это будет стоить трешницу, папаша.

- Два, - сказал Гершкович.

- Расчета нет, папаша...

Сторговались за два с полтиной. Пошли дальше.

Комната проститутки была небольшая, чистенькая, с порванными занавесками и розовым фонарем.

Когда пришли, женщина сняла пальто, расстегнула кофточку... и подмигнула.

- Э, - поморщился Гершкович, - какое глупство.

- Ты сердитый, папаша.

Она села к нему на колени.

- Нивроко, - сказал Гершкович, - пудов пять в вас будет?

- Четыре тридцать.

Она взасос поцеловала его в седеющую щеку.

- Э, - снова поморщился Гершкович, - я устал, хочу уснуть.

Проститутка встала. Лицо у нее сделалось скверное.

- Ты еврей?

Он посмотрел на нее через очки и ответил:

- Нет.

- Папашка, - медленно промолвила проститутка, - это будет стоить десятку.

Он поднялся и пошел к двери.

- Пятерку, - сказала женщина.

Гершкович вернулся.

- Постели мне, - устало сказал еврей, снял пиджак и осмотрелся, куда его повесить. - Как тебя зовут?

- Маргарита.

- Перемени простыню, Маргарита.

Кровать была широкая, с мягкой периной.

Гершкович стал медленно раздеваться, снял белые носки, расправил вспотевшие пальцы на ногах, запер дверь на ключ, положил его под подушку и лег. Маргарита, позевывая, неторопливо сняла платье, скосив глаза, выдавила прыщик на плече и стала заплетать на ночь жиденькую косичку.

- Как тебя зовут, папашка?

- Эли, Элья Исаакович.

- Торгуешь?

- Наша торговля... - неопределенно ответил Гершкович.

Маргарита задула ночник и легла...

- Нивроко, - сказал Гершкович. - Откормилась.

Скоро они заснули.

На следующее утро яркий свет солнца залил комнату. Гершкович проснулся, оделся, подошел к окну.

- У нас море, у вас поле, - сказал он. - Хорошо.

- Ты откуда? - спросила Маргарита.

- Из Одессы, - ответил Гершкович. - Первый город, хороший город. - И он хитро улыбнулся.

- Тебе, я вижу, везде хорошо, - сказала Маргарита.

- И правда, - ответил Гершкович. - Везде хорошо, где люди есть.

- Какой ты дурак, - промолвила Маргарита, приподнимаясь на кровати. Люди злые.

- Нет, - сказал Гершкович, - люди добрые. Их научили думать, что они злые, они и поверили.

Маргарита подумала, потом улыбнулась.

- Ты занятный, - медленно проговорила она и внимательно оглядела его.

- Отвернись. Я оденусь.

Потом завтракали, пили чай с баранками. Гершкович научил Маргариту намазывать хлеб маслом и по-особенному накладывать поверх колбасу.

- Попробуйте, а мне, между прочим, надо отправляться.

Уходя, Гершкович сказал:

- Возьмите три рубля, Маргарита. Поверьте, негде копейку заработать.

Маргарита улыбнулась.

- Жила ты, жила. Давай три. Придешь вечером?

- Приду.