ВИП-персона для грязных дел   ::   Серова Марина

Ее оклад, вычищенный и покрытый свежей позолотой, лежал рядом на верстаке, отражая солнечные лучи, пробивающиеся между занавесками.

— Полюбуйтесь, краски еще на стадии «отлипа». — Вы ее погубите, если заберете сейчас, — с тоской в голосе проговорил реставратор.

Я внимательно посмотрела на икону, осторожно коснулась в уголке красочного слоя. Под моими пальцами была гладкая, покрытая лаком поверхность доски.

— Нет, не делайте этого! — бурно запротестовал реставратор, размахивая руками. — Трогать нельзя!

— Я, конечно, профан в этом деле, но мне кажется, что с иконой все в порядке, — сказала я и обошла кругом подставку с иконой. — Я забираю ее.

— А, делайте, что хотите, — безнадежно махнул рукой реставратор.

Что-то в его голосе насторожило меня. Раньше бы я, довольная, ушла, но после того, как немного повращалась в кругах коллекционеров и ценителей антиквара, решила не торопиться.

Поставив икону на пол, я вытащила из кобуры револьвер и навела его на реставратора.

— Теперь я хочу получить оригинал. — Нет, я не определила в иконе подделку, просто решила взять старика на понт. По его лицу было видно, что я угадала.

— Что? Что вы такое говорите! — возмутился Иван Павлович столь правдоподобно, что я чуть не поверила. — Я не понимаю, о чем вы говорите. И если уж на то пошло, то угрожать смертью человеку в моем возрасте глупо. Я уже пожил свое, так что…

— Я не собираюсь вас убивать, — ответила я сердито, — отсрелю вам, Иван Падлович, все выступающие части. Придется тогда вам учиться малевать подделки, зажимая кисть между бровей, так как зубов я вам также не оставлю.

— Многие мне угрожали, — упавшим голосом тихо сказал реставратор, — люди посерьезнее вас, между прочим.

Я щелкнула предохранителем, чтобы продемонстрировать свою серьезность.

— Осторожнее! — воскликнул реставратор, позабыв, что он недавно хвастал своим возрастом, дающим людям бесстрашие.

— У меня очень слабый спусковой крючок и пальцы все время дергаются, — предупредила я старика, нацеливая дуло револьвера ему в голову. Мгновенно реставратор вспомнил, что случайно перепутал оригинал с копией, которую делал для себя. Открыв шкаф, он извлек оттуда спрятанную икону Богоматери. — Вот другое дело! — похвалила я его. — Теперь наденьте оклад на копию.

Не теряя времени? он выполнил мое желание, показав недюжинную сноровку в этом деле.

— Большое вам человеческое спасибо, — сказала я с издевкой, взяла обе иконы и направилась к двери.

— А деньги за работу когда я смогу получить? — осторожно спросил реставратор, преследуя меня по пятам.

— Не волнуйтесь, Дмитрий Иванович с вами рассчитается, — успокоила я его, — когда выйдет из тюрьмы.

— Что-о-о?! — завопил реставратор. — Отдайте обратно.

Я развернулась в дверях с грозным видом. Старик отпрянул, но, оправившись от испуга, стал канючить:

— Хотя бы отдайте копию, я делал ее для себя.

— Извините, не могу. Она мне самой нравится, — покачала я головой, и Иван Павлович не посмел возразить. Стоя на пороге своей квартиры, реставратор провожал меня скорбным взглядом, полным тоски и отчаяния.

Ничего, Евгению Максимовну Охотникову такими взглядами не проймешь.

Я бережно положила обе иконы на заднее сиденье «Фольксвагена», захлопнула дверцу и, выпрямившись, помахала рукой жалкому сгорбленному старику в окне, не спускающему с меня глаз. Реставратор, наверно, хотел, чтобы его печальный образ преследовал меня в снах. Сев в машину, я завела двигатель и, насвистывая в такт веселой мелодии, льющейся из динамиков автомагнитолы, отъехала от дома. Дальнейший мой путь лежал сначала в церковь, освятить копию, потом в деревню Смеловку к хозяйке иконы.