Река   ::   Бондарев Ю В

Уже войдя в палатку, Кедрин спросил быстро:

- Значит, один? Ну а где же в таком случае Свиридов?

Паренек стянул кепку, с сердцем швырнул ее на топчан, темные его волосы взлохматились гребнем.

- Свиридов! Свиридов! Нагородил мне этот дьявол ерундовину! Будто вы и болезнью какой-то заразной болеете и что вы чуть не при смерти! Часов десять плутал, как сволочь какая-нибудь, еще бы немного - и проскочил бы! Вода прибыла, острова затопило - ни хрена не видно! Объяснить как следует не мог!.. "По бережку, по бережку..." Вы б не встретили - так бы мимо и проскочил!.. "По бережку!" - срывающимся баском передразнил он, видимо, Свиридова и скосился на Аню. - А это кто - доктор, что ли, новый?

- Сволочей и все прочее прекрати! - серьезно сказал Кедрин. - Вот лучше познакомься - наш новый врач Анна Сергеевна. И успокойся, ясно?

- Очень приятно! Моторист Михаил Прищепа, - хмуро и вскользь бросил парень. - "Свиридов!" - продолжал он и рывком расстегнул куртку. - Морду ему набить!.. Заболел, ногу, видишь ты, вывихнул, лежит и охает: "Ноженька, моя ноженька!" В общем, координаты такие дал, что черт знает, каждый ногу сломит! Сам не поехал в дождину-то! Искал вас, как иголку в колодце. Найди-ка разом в такую простоквашу!

Парень, видимо, всерьез был озлоблен, никак не мог успокоиться, хмыкал, насупливал белесые брови и снова, точно поперхнувшись, заговорил с закипавшей злостью:

- Хитрован он, Николай Петрович, вот что я вам скажу! Ноженьку он вывихнул! Ездил я не раз с ним за продуктами для партии, знаю! Сказали бы ему: езжай, тысяча рублей на суку висит - поехал бы и про ножку забыл бы враз. Терпеть не могу! Знаем таких!

Кедрин с нахмуренным видом слушал парня, заложив руки в карманы, усмехаясь одними глазами.

- Стоп, Миша, - наконец прервал он. - Не надо все сразу приводить к общему знаменателю.

Аня отошла от них, присела на корточки, рассеянно укладывая вещи.

9

Река, холодная, мутная, неслась меж скал, расталкивая их, все утро тянулись и тянулись по их склонам черные лохматые леса. Ревя мотором, катер шел посередине ровного водяного простора, ветер гудел, бил в стекло моториста, и Аня, плотнее натягивая одной рукой тулуп на грудь, смотрела на тяжелую от дождей воду, на медленно плывущие назад берега, спрашивала изредка:

- Скоро? Это будет скоро?

- Скоро. Осталось немного! - отвечал Кедрин, перекрикивая рокот мотора. - Очень скоро!

- Скорей бы... Только скорей бы!..

- Почему, Аня, скорей бы?

- Не знаю. Только бы скорей...

Лишь в середине дня река сделала пологий поворот, левый берег оголился, но правый, почти отвесный, темнел тайгой, поднимался над водой. И тотчас на горе, в межлесье, чуть заметным треугольником забелела палатка, показались два свежевыстроенных домика, с реки было видно, как ветер трепал края палатки, стеклом сияло и тухло там окошко.

"Значит, вот где, - подумала Аня. - Значит, здесь?"

И она привстала, держась руками за борт, тулуп сполз с ее плеч, упал к ногам.

Впереди над рекой расчистилось - выглянул ослепительно голубой клочок по-летнему теплого неба; низкое солнце, прорываясь в голубую брешь, огнисто-дымными столбами отвесно падало в воду, на берега, на листву редко стоявших на затопленном острове берез, от их белых стволов казался светлей воздух.

- Прибыли! - крикнул моторист утвердительным баском. - Дома, можно сказать!

Катер пошел к берегу, подымая крутую волну; внезапно мотор замолк, стало непривычно тихо. Хлюпала о борт катера вода. Кедрин первым спрыгнул на берег, с веселым лицом протянул руку Ане, помог сойти ей, а навстречу сразу смолисто потянуло запахом стружек, сырой щепой, два новеньких домика сверкали под солнцем гладкой тесовой крышей рядом с брезентовой палаткой.

- Прибыли? Уже? - растерянно переспросила Аня, оглядываясь, чувствуя, что может упасть, оттого что затекли от долгого сидения ноги. - Неужели мы приехали?

- Уже, Аня, - ответил Кедрин. - Вот сюда мы и плыли на плоту!

- Колечка! Анечка! Приветствую вас!..