Ричард - львиное сердце   ::   Хьюлетт Морис

– Видишь ли, Беранжера, – продолжала Жанна. – Я говорю, как мать его сына, Фулька Анжуйского. Пусть мой сын Фульк лучше грешит, как грешили его предки, как грешил его отец, чем чахнуть, ища спасения в монастыре и посрамлять человека в нашем Спасителе за его выбор! Пусть лучше течет в нем дурная, но великая кровь, чем такая жидкая, как у тебя! Чего же тут бояться, девушка? Уж не меча ли? Вот уж восемь лет, как в мое сердце вонзен острый нож, но я не подаю ни звука. Пусть же и сын пронзит то сердце, которое пронзил отец! Я не из тех влюбленных, которые говорят своему возлюбленному: «Погладь меня по сердцу, милый!» Я из тех, которые говорят: «Если тебе угодно, мой король, пронзи мне сердце, дай пролить за тебя кровь мою!» Да, я проливала за него кровь и спять пролью, сладчайший мой Господь Иисус!

Жанна тиxo склонилась над изголовьем короля и поцеловала его в голову, прибавив:

– Аминь! Пусть бедняги проливают кровь, если требует се король.

Королева продолжала молиться. Король открыл глаза, не проявив ни трепета, ни испуга, и улыбнулся, взглянув на Жанну, склонившуюся над ним.

– Хорошо, дитя мое! Хорошо, что ты поспела! – молвил он. – А что мальчик?

– Он здесь, Ричард,

– Приведи его ко мне, – проговорил король. Де Бар, тихо ступая, вышел к мусульманам, стоявшим у дверей, и вернулся, ведя за руку Фулька – стройного высокого белокурого мальчика с открытым лицом, с отцовским изящным очертанием рта и смелыми серыми глазами. Жанна обернулась, чтобы подвести его.

– Дитя мое! Вот отец твой!

– Я знаю, матушка, – проговорил ребенок и опустился на колени у кровати.

Король Ричард положил ему на голову свою руку.

– Жесткая щетинка, Фульк! – заметил он. – Совсем отцовская! Но пошли тебе Боже иметь лунную под ней подкладку, чем моя. Пусть Бог сделает тебя мужчиной!

– Но никогда не сделает Он меня великим королем, – сказал Фульк.

– Быть может. Он сделает тебя чем-нибудь лучшим, – заметил отец.

– Не думаю, – ответил мальчик. – Ты – величайший из царей земных. Так говорит Старец из Муссы.

– Поцелуй меня, Фульк! – вымолвил король. Мальчик поспешно поднял свое личико к его лицу и горячо поцеловал отца прямо в губы.

– Как влюбленный! – засмеялся король, а Жанна объяснила:

– Он всегда целует прямо в губы.

Ричард вдруг почувствовал сильную усталость и глухо вздохнул. Фульк оглянулся вокруг и, смущенный торжественностью обстановки, взял мать за руку. Она передала его де Бару, и тот увел ребенка прочь.

Король показал знаком Жанне, чтоб она к нему нагнулась. Она склонилась низко, но и то едва могла расслышать его. Все видели, что конец близок.

– Я должен отойти с миром, душа моя, если это возможно, – прошептал Ричард. – Скажи, что с тобой будет, когда я умру?

Жанна погладила его по щеке.

– Я вернусь к супругу моему и к детям, дорогой мой! Я оставила их там трех: все мальчики.

– И что ж, они добры к тебе? Ты счастлива?

– Я живу в мире со своей совестью; я – жена мудрого старца; я люблю детей своих; я вспоминаю про тебя, мой Ричард! Этого с меня довольно.

– Еще есть кое-что такое, что ты могла бы мне отдать, моя Жанна!

Жалобная улыбка подернула ее губы.

– Ну что же у меня «еще» осталось, чтобы подарить тебе? – спросила она. Ричард на ухо шепнул ей:

– Нашего сына, Фулька.

– Ax!.. – вырвалось у Жанны.

Королева пристально смотрела на нее сквозь пальцы.

– О, Жанна, Жанна! – говорил Ричард, обливаясь потом от усилий, которых стоило ему каждое слово. – Вся наша совместная жизнь прошла в том, что ты мне отдавала все, а я растрачивал твои дары; ты жила скрягой, чтобы я мог разыгрывать роль расточителя. Так еще, в последний раз, прошу тебя: не откажи! Согласна ты остаться здесь с нашим сыном?

Жанна была не в силах проронить ни слова.