Рубашка   ::   Гришковец Евгений

Мне кажется, что я умею разговаривать просто со всеми. И ещё мне кажется, что я хороший человек.

Я был женат… там, в Родном городе. А в Москву я приехал уже неженатым. Чуть было не сказал, что был женат неудачно. Просто всегда говорится, в случае если люди разошлись, что брак был неудачным. Люди, может быть, прожили вместе много счастливых лет, а потом что-то пошло по-другому, и вот они расстались. Какая же тут неудача? Вот и я ничего плохого про свою женитьбу не скажу. Было много хорошего, расстались более-менее нормально, даже не без благородства… с обеих сторон… но я об этом не хочу… не могу я теперь об этом.

Как же мне невыносимо! Господи!!! Зачем я так влюбился?!!!

— Ты чего такой зелёный, влюбился, что ли? — Макс покорно трусил за мной. — Ты меня слышишь вообще?!!!

— Мне твоя борода не нравится!

— Шикарная борода, три недели — и готово!

— Сбрей немедленно… Да где же она, ё-моё, а?!

Наконец-то мы нашли машину.

— Ты её моешь вообще? — Макс нарочито брезгливо открыл дверцу.

— А ты зубы чистишь вообще?

Он тут же, по-детски, прикрыл рот рукой.

— Боюсь летать! Боюсь ужасно! Саня, мне так хочется кофе, булочку и душ! — Макс сложил брови домиком так, как это умеет только он.

А меня зовут Саша.

Максим — он не толстый, а скорее такой… упругий. Он не толстеет, он поправляется. То есть, становится всё правильнее и правильнее. Если бы Макс похудел, никто не сказал бы ему, что он в отличной форме, все интересовались бы, не заболел ли он. Его невозможно представить себе худым. Макс из такой породы людей, которые не меняются. Макса все и сразу находят на школьных и даже детсадовских групповых фотографиях. Но эта борода… была очень пошлая!

Мы уже ехали в город, когда Макс спросил:

— Значит, плохая борода?

— Просто нечеловечески!!! Хуже нельзя придумать!

— А я думал, для Эрнеста такая борода будет нормально.

— Какой Эрнест?! Ты скорее похож на сибирского… тореадора. — Я ещё раз в упор посмотрел на Максову бородку. — Кошмар… ужас настоящий!

— Да ладно тебе, я просто не брился три недели, а тут стоял у зеркала, думаю, чего-то похож я на какого-то купчишку или на разбойника.

— Лучше уж разбойник или купчишка. Сибирский золотодобытчик или душегуб, но при этом милый и таинственный. А тут просто какой-то опереточный персонаж, к тому же ещё и пьющий.

— Я же так, слегка…

— Пока ты её не сбреешь, я с тобой вместе даже на заправку постесняюсь заехать.

— Я тебя рассмешить хотел. — Макс повернул к себе зеркало и стал рассматривать бороду, выпячивая вперед подбородок. — Значит, не стоит мне носить бороду?

— Да делай что хочешь! Но ты не видишь разве то же самое, что и я? Ты же смотришь в зеркало! И что, доволен? Это же просто… Ну посмотри, ты сделал себе лицо, среднее между шкипером и мушкетёром. А среднее между шкипером и мушкетёром — это дурак! Причём дурак с претензией.

— Саня, она у меня растёт клочками какими-то, я хотел попробовать… И всё. Сейчас доедем куда-нибудь, и сбрею я её. Не переживай ты так.

— Ну и пускай растёт клочками, как растёт, так и пусть растет. Или сбривай её совсем, чтобы не было никакой. А эти усы, эти бородки, бакенбарды сраные всякие.

Ужас просто. Понимаешь, вот есть у человека лицо, и слава Богу!!! Нос или рот, какой бы он там ни был, он есть и всё. А вот какой-нибудь деятель отпустит себе усы, и трясётся над ними, а когда смотрит на себя в зеркало — он же остаётся доволен. Понимаешь, доволен. Если бы был недоволен, то сбрил бы их или изменил форму усов. Нет! Ему нравятся именно эти, а значит он сам себе нравится. И нравится по-серьёзному, безо всяких там. Терпеть не могу! Чем пафоснее и серьёзнее какой-нибудь деятель, тем ухоженнее усы и борода. А эти шкиперские бородки… Мол, я такой интеллигентный, но романтический и свободный.