Русский боевик   ::   Романовский Владимир Дмитриевич

«В этом доме все прослушивается. Не говорите ни слова. Вам грозит смертельная опасность. Положитесь на меня. Я скажу вам, что нужно делать. Если вы всё исполните в точности, у вас есть шанс. Опасность исходит не от меня, и не от людей, с которыми я связана».



Аделина подняла руку, давая знать, что все поняла. Ее отпустили. На всякий случай горничная Ирка все-таки приложила палец к губам и сделала страшные глаза. Ну и сила у девушки. Крестьянская кость.

Приложив лист к стене исписанной стороной, Ирка стала быстро писать, мельче, шариковой ручкой. Аделина, поискавшая было глазами какой-нибудь острый предмет, ножницы к примеру, заинтересовалась и стала читать по мере написания. Изначальный испуг постепенно начал проходить.



«Вы попали в неудобное положение. Если Вас сегодня здесь обнаружат, вас могут убить. Вы ни в чем не виноваты, но это не имеет значения. Вам нужно переждать день-два. Ровно в шесть тридцать мимо Вашего дома проедет такси. Поднимите руку, и оно остановится. Сядьте в такси. Назовите шоферу адрес любого из Ваших друзей. Он Вас отвезет, вы там переночуете. В театре завтра не появляйтесь. Послезавтра все будет, как обычно. Никому ничего не говорите. Шофера Вы, возможно, знаете в лицо — не подавайте виду поначалу. Возможна слежка, есть наведенные микрофоны. Мне нужно проверить всю одежду, в которой Вы поедете к друзьям — на наличие микрофонов. Одежду возьмите в шкафу и комоде матери. Делать мы это будем молча».



Нижнее белье Ирка прощупала быстро, а с брюками и свитером ей пришлось повозиться. Пальто («коротковато», хотела было сказать холодеющая от страха Аделина, с юности гордившаяся тем, что выше матери на десять сантиметров, но Ирка замотала головой и снова приложила палец к губам, и Аделина похолодела еще больше, ладони и ступни стали влажными). Носки. Сапожки. Какой-то блестящий предмет мелькнул у Ирки в пальцах. Похоже на скальпель. Отделив край сапожка от подкладки, Ирка вытащила оттуда что-то похожее на бусинку, улыбнулась, подняла брови. Показала бусинку Аделине.

Кофе отец предпочитал крепкий. О чем-то спрашивал, Аделина отвечала рассеянно. Время от времени она поглядывала на старинные часы, показывающие правильное время.

* * *



— Именно так ты ей это и объяснила? — переспросил Эдуард, мрачно глядя на Надежду. Надежда молчала. — Ну? Да ты не молчи.

— Я тебе все сказала, как есть.

— Осторожно!

Оба отпрыгнули в сторону. Какой-то пьяный боров на дорогом драндулете.

— Вот зараза. Ну хорошо, — сказал Эдуард. — Спасибо.

— Я тебе одолжение сделала, — напомнила Надежда. — Большое одолжение. Ты передо мной в долгу, рейнджер.

— Понятное дело, — откликнулся Эдуард. — Только почему именно на Садовую нужно было меня вызывать? Могла и в обычное место. Я в отпуске со вчерашнего дня, чего мне мотаться туда-сюда. А ты при делах, вот и прокатилась бы за счет рабочего времени. Подумаешь — таинственность какая, неожиданные решения. Не Надежда, а легендарный Шелест.

— Не ворчи.

— Так, стало быть, колосс за тобой в комнату пошел?

— Представь себе. Дикость.

— И не хотел выходить?

— Не хотел.

— А почему же все-таки вышел?

— Я ему объяснила, что хочу побыть десять минут одна. Попрощаться с домом, ставшим мне родным.

— И он понял?

— Понял. Но не вышел.

— А когда вышел?

— Когда я пообещала ему отдаться. Прямо в моей комнате. После того, как побуду одна.

— И он согласился?

— А как ты думаешь?

— Ты со всеми нынче туда идешь?

— Да.

Эдуард покачал головой, улыбаясь.

— Да, не сдобровать колоссу. Представляю, что ты с ним сделаешь. Бедный парень.

— Ничего, жить будет. Так ты понял, что мне должен?

— Понял.

— Поскольку это все я сделала по твоей же просьбе.