Сандро из Чегема (Книга 3)   ::   Искандер Фазиль

У вас даже удивительный организм, чтобы после таких ран выдерживать нормальную температуру. Когда вас привезли, многие врачи считали, что вы умрете.

-- Некоторые купленные в белых халатах все еще этого ждут, -- говорю, -- но с вашей помощью, сестричка, они этого не дождутся.

Она выходит, а я думаю: если дежурного врача уже купили, он, конечно, не разрешит перевести меня в общую палату. Зачем им свидетели?

Но все же гора с плеч упала, потому что я больше всего волнуюсь за похороны бабушки. Если дома не узнают, что со мной, на похороны никто не поедет. А если моя мать, жена, сестры, дети на похороны не поедут -- это будет позор по нашим обычаям. Бабушку, конечно, похоронят и без нас, но это будет позор перед родственниками и односельчанами.

Девушка приходит и говорит, что не разрешил. Я так и знал. Ладно, думаю, теперь надо делать вид, что ничего не подозреваю.

-- Хорошо, -- говорю, -- милая девушка. Только утром не забудьте забежать ко мне домой.

-- Вы об этом не беспокойтесь, -- говорит она, -- я обязательно забегу. Я близко от вас живу.

-- Тогда я засну, -- говорю, -- так и передайте: уснул.

-- Спокойной ночи, -- говорит девушка и уходит.

Какой спокойной ночи -- сейчас главное не заснуть. И что же? Через полчаса слышу, дверь приоткрывается и входит в палату человек в белом. Тихо-тихо подходит к моей кровати и смотрит, смотрит, смотрит. Я замер и жду, а правая нога под одеялом -- на изготовку. Чуть что -- прием каратэ, и человек -- инвалид первой группы. Все-таки десантник -- кое-чему обучили.

Но вот, вижу, отходит от меня и возле окна садится на стул. Видно, решил -- пусть как следует уснет, а потом укол или порошок -- не знаю, как у них сейчас там принято. Вижу, через полчаса он опять повернулся ко мне и смотрит, смотрит, смотрит, а я совсем замер. И вдруг встает и прямо идет на меня. Нервы мои не выдержали, и я делаю вид, что внезапно проснулся.

-- Стой! Кто идет? -- кричу.

-- Тише, тише, -- говорит, -- больных разбудите. Мне показалось, что вы перестали дышать.

-- Нет, -- говорю, -- пока живой и с одним человеком справиться могу.

-- Как вы себя чувствуете? -- спрашивает.

-- Почему-то очень спать хочется, -- говорю.

-- Спите, спите, -- говорит, -- это всегда бывает при большой потере крови.

С этими словами он куда-то уходит. Видно, кому-то докладывает: пока, мол, ничего сделать не могу, пациент контролирует обстановку.

Не знаю, что ему там сказали, но он снова приходит и снова смотрит на меня, но я замер -- как будто сплю. Он снова садится на свой стул, кладет голову на подоконник и фантазирует храп. Ну, думаю, такие номера мы не кушаем. Я держу себя в руках, а он храпит, чтобы я бдительность потерял. И так до самого утра.

Рано утром вдруг под окном больницы слышу голос жены. Я вскакиваю с постели, а этот убийца в белом халате тоже вскакивает и наперерез.

-- Сейчас же ложитесь! -- кричит.

Я ударом левой отбрасываю его в угол, распахиваю окно и кричу:

-- Я жив-здоров! Езжайте на похороны бабушки! От моего имени тоже поплачьте над гробом! Друзьям моим передайте, где я лежу! Подробности после похорон!

Жена плачет.

-- Мы, -- говорит, -- всю ночь тебя ищем, все морги, все милиции обзвонили.

-- Нашли, -- говорю, -- куда звонить. Езжайте, только друзей предупредите!

А этот, в белом халате, уже очухался и тащит меня от окна. Но я теперь не сопротивляюсь. Сам ложусь.

-- Как вам не стыдно, -- говорит, -- вы меня ударили, а я всю ночь здесь над вами глаз не смыкаю.

-- Извините, -- говорю, -- но я первый раз слышу, чтобы человек храпел с открытыми глазами.

Часа через два приходят друзья. Приносят цветы, хачапури, курицы, как будто дело в кушанье. Мои друзья, наши, местные ребята, быстро нашли общий язык и с главврачом и с лечащим врачом. Теперь уже уверен -- никто не тронет.