Сатиры   ::   Ювенал Децим Юний

Если богач спешит по делам, - над толпы головами, 240 Всех раздвинув, его понесут на просторной либурне; Там ему можно читать, писать или спать по дороге, Ежели окна закрыть, то лектика и дрему наводит; Все же поспеет он в срок; а нам, спешащим, мешает Люд впереди, и мнет нам бока огромной толпою Сзади идущий народ: этот локтем толкнет, а тот палкой Крепкой, иной по башке тебе даст бревном иль бочонком; Ноги у нас все в грязи, наступают большие подошвы С разных сторон, и вонзается в пальцы военная шпора. Видишь дым коромыслом? - Справляют в складчину ужин: 250 Сотня гостей, и каждый из них с своей собственной кухней; Сам Корбулон не снесет так много огромных сосудов, Столько вещей, как тот маленький раб, прямой весь, бедняга, Тащит, взяв на макушку, огонь на ходу раздувая. Туники рвутся, едва зачиненные; елку шатает С ходом телеги, сосну привезла другая повозка; Длинных деревьев шатанье с высот угрожает народу. Если сломается ось, что везет лигурийские камни, И над толпой разгрузит эту гору, ее опрокинув, Что остается от тел? кто члены и кости отыщет? 260 Труп простолюдина стерт и исчезнет бесследно, как воздух. Челядь уже между тем беззаботная моет посуду, Щеки надув, раздувает огонь в жаровне, скребочком Сальным звенит, собирает белье, наполняет флаконы: В спешке различной рабов справляются эти работы. Тот же, погибший, у Стикса сидит и боится Харона: Бедному нет надежды на челн среди грязной пучины, Нет монетки во рту, оплатить перевоз ему нечем. Много других по ночам опасностей разнообразных: Как далеко до вершины крыш, - а с них черепица 270 Бьет тебя по голове! Как часто из окон открытых Вазы осколки летят и, всей тяжестью брякнувшись оземь, Всю мостовую сорят. Всегда оставляй завещанье, Идя на пир, коль ты не ленив и случайность предвидишь: Ночью столько смертей грозит прохожему, сколько Есть на твоем пути отворенных окон неспящих; Ты пожелай и мольбу принеси униженную, дабы Был чрез окно ты облит из горшка ночного большого. Пьяный иной нахал, никого не избивший случайно, Ночью казнится - не спит, как Пелид, скорбящий о друге; 280 То прикорнет он ничком, то на спину он извернется... Как по-иному он мог бы заснуть? Бывают задиры, Что лишь поссорившись спят; но хоть он по годам и строптивый, И подогрет вином, - опасается алой накидки, Свиты богатых людей всегда сторонится невольно, Встретив факелов строй да бронзовую канделябру. Мне же обычно луна освещает мой путь иль мерцанье Жалкой светильни, которой фитиль я верчу, оправляю. Я для буяна - ничто. Ты знаешь преддверие ссоры ("Ссора", когда тебя бьют, а ты принимаешь удары!): 290 Он остановится, скажет "стой!" - и слушаться надо; Что тебе делать, раз в бешенстве он и гораздо сильнее? "Ты откуда, - кричит, - на каких бобах ты раздулся? Уксус где пил, среди чьих сапогов нажрался ты луку Вместе с вареной бараньей губой? Чего же молчишь ты? Ну, говори! А не то как пну тебя: все мне расскажешь! Где ты торчишь? В какой мне искать тебя синагоге?" Пробуешь ты отвечать или молча в сторонку отлынешь, Так или этак, тебя прибьют, а после со злости Тяжбу затеют еще. Такова бедняков уж свобода: 300 Битый, он просит сам, в синяках весь, он умоляет, Зубы хоть целы пока, отпустить его восвояси. Впрочем, опасно не это одно: встречаются люди, Грабить готовые в час, когда заперты двери и тихо В лавках, закрытых на цепь и замкнутых крепким засовом. Вдруг иной раз бандит поножовщину в Риме устроит Беглый с Понтинских болот, из сосновых лесов галлинарских, Где, безопасность блюдя, охрану военную ставят; Вот и бегут они в Рим, как будто бы на живодерню, Где тот горн, наковальня та где, что цепей не готовят? 310 Столько железа идет для оков, что, боишься, не хватит Плуги простые ковать, железные бороны, грабли.