Сердце Бонивура   ::   Нагишкин Дмитрий Дмитриевич

Аннотация: Исторический роман о событиях гражданской войны на Дальнем Востоке.

---------------------------------------------

Дмитрий Дмитриевич Нагишкин

Сердце Бонивура

Вот за эту землю, на которой я стою сейчас, — мы умрём, но не отдадим её никому!



Сергей Лазо

Жене и другу моему Г.И.Чёрной

ПРОЛОГ

КРЕЙСЕР «ИВАМИ»



1



Занятия кончились в два часа.

Виталий Бонивур собрал тетради и книги, связав их ремешком. Возле гардеробной шумела толпа гимназистов. Он подождал, пока уменьшилась теснота, надел форменную шинель и вышел на улицу.

В это время дня на Китайской улице было, как всегда, людно. Хлопали двери магазинов. Обгоняя извозчичьи пролётки, мчались грузовые и легковые автомобили, резкими сигналами предупреждая переходивших улицу людей. Сотрясая мостовую, под виадуком прошёл, расстелив над ним дымное облако, дачный поезд. Холодный январский ветер доносил серебристый перезвон склянок с кораблей, стоявших в порту и на рейде.

Виталий шёл на Светланскую привычным путём, поглядывая по сторонам. Оживлённая улица пестрела вывесками, то взнесёнными под самые крыши, то облепившими двери мастерских, контор, магазинов, лавочек. Каждый, кто имел «дело», заявлял о себе аршинными буквами на фасаде дома или солидной медной резной доской, блестевшей на зимнем солнце возле дверей.

«Петров и К°. Шляпы», «Иванов и сын. Конфекцион». «Иоганн Штамм. Морской агент». «Том Смайлс. Уголь, кокс, брикеты». А дальше — «Контора Кобаяси», «Фото-Ниппон», «Татекава и Асадо», «Торговый дом. Ничиро» — японские имена заполняли улицу. Парикмахеры, часовщики, комиссионеры, торговцы всем, чем можно было торговать, банкиры, судовладельцы, промышленники, владельцы рыбалок, лесосек, продавцы! Очень много японцев было во Владивостоке… Вот направо почти весь квартал заняли две огромные вывески: «Иокогама Спеши-банк» и «Чосен-банк». У японских «негоциантов» — как они любили себя называть — и информация была лучше, и деньги оказывались у них именно тогда, когда русский купец ощущал в них затруднение. Японские предприятия росли одно за другим, как грибы после дождя; особенно в последний год их расплодилось великое множество…

Виталий пошевелил в кармане рукой и нащупал квитанцию на отданные в починку часы. Мать просила зайти к часовщику.

Опять потянулись вывески: «Карасава, Сарадэ — прачки», «Суэцугу. Дамские причёски. Завивка», «Исидо. Починка часов всех систем и фирм»…

Виталий толкнул небольшую дверь. Звякнул колокольчик, укреплённый над входом. В мастерской сверкали металлические детали часов под стеклянными колпаками на столах, тикали вразнобой всевозможные часы, висевшие на стенах и стоявшие на полках. Китаец-слуга сказал Виталию:

— Чего надо? Исидо нету.

— Я зашёл за часами, сегодня — срок.

— Приходи другой раза! — сказал китаец. — Сегодня работай нету! Японски люди на бухты ходи. Тама японса парохода приходи, большой! Пушка, солдата много… Такой пушка десять раза стреляй — Владивостока сразу фангули, сразу пропадай… Ну, тебе домой ходи! Моя буду закрывай!

Выйдя из мастерской, Виталий заметил на дверях записку. Печатными буквами на бумажке было выведено:

«ГГ. КЛИЕНТОВ ПРОСЯТ СЕГОДНЯ НЕ БЕСПОКОИТЬСЯ.

С ПОЧТЕНИЕМ ИОСИМОТО ИСИДО».

На углу Виталий столкнулся с одноклассником — Ромкой Плетнёвым.

Лицо Ромки раскраснелось, волосы выбились из-под форменной, набекрень, фуражки, чёрные глаза искрились. Увидев Виталия, он возбуждённо закричал:

— На Золотой Рог пошли, Виталька!

— Чего?

Ромка посмотрел на Бонивура с видом превосходства.

— Так ты ничего не знаешь? Весь город уже на ногах. Видишь, валом валят на пристань! А ты ничего не знаешь! Прямо смешно даже…

— Да что случилось-то? — оборвал его Виталий.