Северное сияние   ::   Севела Эфраим

Финн роется в карманах.

В русского полетели какие-то монеты, бумажки…

На земле лежит фотография девочки-подростка. Лицо, с широко расставленными глазами, удивленно глядит на мир. Она улыбается…

Грязные, бородатые мужчины смотрят на эту человеческую улыбку как на чудо.

Финн опустился на колени и подобрал фотографию.

Русский порылся в карманах своего комбинезона и извлек оттуда смятый снимок, показал его своему противнику. С него смотрит немолодая женщина — мать русского летчика. Финн перевел взгляд с фотографии на лицо русского, выискивая сходство. В его глазах вспыхнул лукавый огонек.



Тундра. Костер.

(Ночь)

У костра спит пленный финн.

Русский сидит рядом. В руке — пистолет. Он стережет пленного.

Финн прерывисто дышит во сне.

Тлеет и дымится костер.

Молчит бескрайняя тундра.

Русский сидит, склонив голову, клюет носом…

Очнулся, посмотрел на спящего, на свой пистолет.

Поднялся, подошел к финну, положил перед ним свой пистолет, помедлил, вынул трофейное оружие и положил рядом… Затем он улегся на землю и, отвернувшись от пистолетов, закрыл глаза.

Пылает костер.

Проснулся финн. Посмотрел на пистолеты, на затылок русского. Повернулся на другой бок и тоже закрыл глаза.

Горит костер. Отвернувшись от оружия, спят усталые люди.

И каждому снится один и тот же сон.

Над спящим русским летчиком склонилась мать, платком вытирает ему лицо, поправляет волосы.

Возле спящего финна — девочка с фотографии. Она улыбается спящему отцу.

И обе женщины, совсем юная финка и пожилая русская, напевают одну и ту же колыбельную песенку— «Спи, моя радость, усни»… Каждая — на своем языке. И при этом посматривают друг на друга без злобы, без ненависти.

Две женщины. Одинаково озабоченные судьбой своих близких мужчин. А те нежатся во сне под ласковыми взглядами женщин.

Горит костер. Взлетают искры.