Школа   ::   Козлов Владимир

Я говорю:

— Несолидно будет с таким флагом. Может, вообще без флага пойдем?

— Не сцы, — отвечает Крюк. — Надо, чтобы был флаг, остальное — херня.

— И что, ты так вот пойдешь и сядешь с фанатами?

— Как не хуй делать.

— Они же все с Пионеров, враги.

— У фанатов врагов нет, — говорит Йоган. — И там не только Пионеры. Есть пацаны с Менжинки, и с ДОКа есть. Все, кто за «Днепр», — все свои. Так что не сцыте, никто нас не тронет.

Мы берем билеты в девятый сектор — туда, где всегда сидят фанаты. Они уже на месте: человек двадцать, все в бело-синих шмотках, у одного на голове бело-синяя повязка. Один па«ан держит горн — видно, спиздил в своей школе в пионерской комнате. Флаги у них, конечно, намного лучше, чем наши: сшиты из кусков синего и белого материала.

— Здорово, пацаны. Можно, мы с вами? — спрашивает Крюк.

— А вы соткудова?

— С Рабочего.

— Флаг покажите.

Крюк разворачивает флаг. Фанаты смотрят, лыбятся.

— Ладно, садитесь.

До игры — минут пять. Команды разминаются на поле. Приходит «основа» фанатов со своей бабой. Она — ничего, в джинсах-варенках и черной ветровке. Кликуха «основы» — Сипа.

Лысый судья в трусах по колено дует в свисток, и игра начинается. Сипа поднимается и орет:

— В Союзе клуба нет пока!..

Фанаты подхватывают:

— …Сильнее нашего «Днепра»! «Днепр»-Могилев, «Днепр»-Могилев!

Мы тоже орем со всеми. Крюк держит флаг за края и машет им.

В конце первого тайма наши забивают гол. Весь стадион подхватывается с мест.

Фанаты орут:

— Мо-лод-цы, мо-лод-цы!

Сипа с его бабой сосутся.

«Днепр» выигрывает два-ноль. После игры идем мочить смоленских фанатов. Их приехало человек пятнадцать. Сидели в шестом секторе, орали, но нас, само собой, не переорали.

Поздно: они уже сели в автобус, крутят нам через окна фиги и показывают «отсоси». У автобуса толкутся менты.

— Ну, че, сорвемся на них в автобус? — спрашивает Сипа.

— Никуда вы не сорветесь, — говорит ментовский капитан. — Вам же самим так лучше. А то приедете в Смоленск — насуют вам пиздюлей.

Мы становимся под окнами автобуса, тоже показываем «отсоси» и фиги. Сипа орет:

— Съели мы корову, съели мы быка, а в смоленских магазинах ливерка одна!

Мы подхватываем.

Автобус трогается — можно расходиться по домам. Пионеры идут к себе, пацаны с других районов — на остановку. Мы втроем — в «Пингвин», пожрать мороженого. Домой ехать неохота.

Крюк всю дорогу базарит:

— Заебись все было, классно пофанатели. Прикиньте — помогли «Днепру». Если бы не мы, он бы не выиграл, хорошо бы еще ничью…

Я говорю:

— Да не пизди ты. Типа, если б не фанаты, то «Днепр» и не выиграл бы. А если б не Крюк, то вообще капут бы был — четыре ноль в пользу «Искры», да?

— Ну, может, и нет, но не надо только пиздеть, что я плохо фанател. Так орал, что говорить уже не могу. Слышишь, как хриплю?

— Ничего, мороженого пожрешь — все пройдет.

* * *



Воскресенье. Родоки на даче. Я курю на балконе. На скамейке около песочницы сидит пьяная Нинка — ее дерет Андрей с первого этажа. Андрею лет двадцать пять, два раза был на зоне по малолетке — возьмет машину, покатается и кинет. Раньше лазил за Рабочий, но «основой» не был. Зато баб у него — море. Он постоянно с новой, хоть и урод.

Нинка разводит ноги и сразу сводит назад — мелькает черное. Она что, без трусов? Я наблюдаю за ней — делать все равно нечего. Вот если б она чуть-чуть задрала платье или развела ноги…

К Нинке подходит Алексеев — высокий здоровый дядька, работает слесарем на ремзаводе, только не в инструментальном, где я, а в первом цеху. Живет во втором подъезде со своей бабой — толстой и уродливой — и двумя малыми дочками. Алексеев что-то говорит Нинке. Она кивает головой — типа, слушает. Он, видно, хочет раскрутить ее на пару «палок» — может, у него сегодня хата свободна.