Стихотворения 1912-1917   ::   Бунин Иван Алексеевич

---------------------------------------------

Бунин Иван Алексеевич

Стихотворения 1912-1917



Иван Бунин

Стихотворения 1912 -1917

ПСКОВСКИЙ БОР

Вдали темно и чащи строги. Под красной мачтой, под сосной Стою и медлю - на пороге В мир позабытый, но родной.

Достойны ль мы своих наследий? Мне будет слишком жутко там, Где тропы рысей и медведей Уводят к сказочным тропам,

Где зернь краснеет на калине, Где гниль покрыта ржавым мхом И ягоды туманно-сини На можжевельнике сухом. 23.VII.12

ДВА ГОЛОСА

- Ночь, сынок, непроглядная, А дорога глуха...

- Троеперого знахарю Я отнес петуха.

- Лес, дремучий, разбойничий, Темен с давних времен...

(*342) - Нож булатный за пазухой Горячо наточен!

- Реки быстры и холодны, Перевозчики спят...

- За рекой ветер высушит Мой нехитрый наряд!

- А когда же мне, дитятко, Ко двору тебя ждать?

- Уж давай мы как следует Попрощаемся, мать! 23.VII.12

ПРАЩУРЫ

Голоса с берега и с корабля

"Лицом к туманной зыби хороните На берегу песчаном мертвецов..."

- Плывем в туман. Над мачтою, в зените Туманный лик... Чей это слабый зов?

"Мы дышим ночью, морем и туманом, Нам хорошо в его сыром пару..."

- А! На холме, пустынном и песчаном, Полночный вихрь проносится в бору!

"Мы ль не любили зыбь и наши юмы? Мы ль не крепили в бурю паруса?"

- В туман холодный, медленный, угрюмый, Скрывается песчаная коса. 24.VII.12

(*343)

* * *

Ночь зимняя мутна и холодна, Как мертвая, стоит в выси луна. Из радужного бледного кольца Глядит она на след мой у крыльца, На тень мою, на молчаливый дом И на кустарник в инее густом. Еще блестит оконное стекло, Но волчьей мглой поля заволокло, На севере огни полночных звезд Горят из мглы, как из пушистых гнезд.

Снег меж кустов, туманно-голубой, Осыпан жесткой серою крупой. Таинственным дыханием гоним, Туман плывет, - и я мешаюсь с ним.

И меркнет тень, и двинулась луна, В свой бледный свет, как в дым, погружена, И кажется, вот-вот и я пойму Незримое - идущее в дыму От тех земель, от тех предвечных стран, Где гробовой чернеет океан, Где, наступив на ледяную Ось, Превыше звезд восстал Великий Лось И отражают бледные снега Стоцветные горящие рога. 25.VII.12

НОЧНАЯ ЗМЕЯ

Глаза козюли, медленно ползущей К своей норе вечною сонной пущей, Горят, как угли. Сумрачная мгла Стоит в кустах - и вот она зажгла Два ночника, что зажигать дано ей Лишь девять раз, и под колючей хвоей Влачит свой жгут так тихо, что сова,

(*344) Плывя за ней, следит едва-едва Шуршанье мхов. А ночь темна в июле, А враг везде - и страшен он козюле В ночном бору, где смолк обычный шум: Она сосредоточила весь ум, Всю силу зла в своем горящем взгляде, И даже их, ежей, идущих сзади, Пугает яд, когда она в пути Помедлит, чтоб преграду обойти, Головку приподымет, водит жалом Над мухомором, сморщенным и алым, Глядит на пни, торчащие из ям, И светит полусонным муравьям. 28.VII.12

НА ПУТИ ИЗ НАЗАРЕТА

На пути из Назарета Встретил я святую деву. Каменистая синела Самария вкруг меня, Каменистая долина С юга шла - а по долине Семенил ушастый ослик Меж посевов ячменя.

Тот, кто гнал его, был в пыльном И заплатанном кунбазе, Стар, с блестящими глазами, Сизо-черен и курчав. Он, босой и легконогий, За хвостом его поджатым Гнался с палкою, виляя От колючек сорных трав. '

А на нем, на этом дробном, Убегавшем мелкой рысью Сером ослике, сидела Мать с ребенком на руках: (*345) Как спокойно поднялися Аравийские ресницы Над глубоким теплым мраком, Что сиял в ее очах!

Поклонялся я, Мария, Красоте твоей небесной В странах франков, в их капеллах, Полных золота, огней, В полумраке величавом Древних рыцарских соборов, В полумгле стоцветных окон Сакристий и алтарей.

Там, под плитами, почиют Короли, святые, папы, Имена их полустерты И в забвении дела. Там твой сын, главой поникший, Темный ликом, в муках крестных.