Там, вдали   ::   Шукшин Василий

Подумал про тех, в доме: -- Довели они ее, сволочи, закружили".

-- Побудь здесь, я сейчас приду.

-- Куда ты?

-- Спичек нет, пойду прикурю.

Ольга села на бревно, тоже склонилась, сказала негром-ко, с грустью:

-- Не шей ты мне, матушка... Не надо...

Ивлев вошел в дом.

-- Так! -- громко обратился он ко всем. -- Собирайте шмотки и вытряхивайтесь отсюда!

Те, кто услышал это, остановились, замолчали, с ин-тересом смотрели на него.

-- Я кому сказал?! -- заорал Ивлев. -- Марш отсюда! И больше чтоб ни одна сволочь не появлялась здесь!

Теперь его слушали все. Прямо перед ним стоял без пид-жака человек с вылинявшими глазами.

-- Ты на кого это, сопля, голос повысил? -- спросил он довольно трезво. -- А? Вошь, ты на кого орешь? Ты чье се-годня жрал-пил? А?

-- Семен! -- предостерегающе сказал Шкурупий.

Семен двинулся на Ивлева.

-- Ты на кого голос повысил?!

Петр, не дожидаясь, когда набычившийся Семен кинет-ся на него, сам выступил вперед и хлестко дал ему в челюсть. Семен, взмахнув руками, мешком стал падать. Его подхва-тили. И сразу, как по команде, на Ивлева бросились четве-ро. Так дружно кидаются на постороннего, на чужого в сво-ем пиру. Ивлев отпрыгнул в сторону, сорвал со стены ружье, взвел курки...

-- Постреляю всех, гадов, -- сказал негромко.

Четверо наскочивших попятились от ружья. Зато Семен, очухавшись от удара, опять полез на хозяина. Его схватил сзади Шкурупий... Семен стал вырываться, Шкурупий от-пустил его и, развернувшись, ахнул кулаком по морде. Се-мен рухнул на пол, как куль с овсом.

-- Пошли. Действительно поздно уже, -- спокойно сказал Шкурупий, глядя на Ивлева маленькими пронзительными глазами. -- Спасибо, хозяин, за угощение.

"Этот припомнит мне", -- подумал Петр.

Пока разбирались с одеждой, пока одевались, он стоял в стороне с ружьем, караулил движения парней. Кто-то хи-хикнул и сказал негромко:

-- Весело было нам.

И тут вошла Ольга. Остановилась на пороге, пораженная диковинной сценой. Посмотрела на Петра, ничего не ска-зала, только прищурила глаза. Тоже оделась и ушла вместе со всеми. Случилось все это как-то поразительно быстро.

Потянулась бесконечная ночь. Петр сперва ходил по ком-нате, мычал от бессильной ярости, думал:

"Придешь, никуда не денешься. Подумаешь -- обидел сволочей".

Потом стало невмоготу. Сел к столу, начал пить. Но сколько ни пил -- не брало. Только на душе становилось еще муторнее. Он выругался, встал и опять начал ходить.

"Неужели совсем ушла?"

Взял ружье, заглянул в казенник -- пусто. Знали бы об этом парни давеча. Полез под кровать -- там в чемодане хра-нились патроны. Достал их, зарядил оба ствола.

-- Ну и что? -- спросил сам себя, остановившись посре-ди комнаты.

В сенях послышалась какая-то возня. Петра как током дернуло... Выскочил из комнаты -- стоит та самая девица, с которой давеча стало плохо. Шарит руками по стенке -- ищет дверь.

Петр прислонился спиной к косяку, уставился на нее.

-- Что? -- спросила девица.

-- Очухалась?

-- А где все?

-- Ушли. Крепко ухлесталась, сердешная.

Девица прошла в комнату, оглядела себя при свете.

-- Все ушли?

-- Все.

Петр повесил ружье на место; тут только девица обрати-ла внимание, что хозяин стоял с ружьем. Вопросительно по-смотрела на него.

-- Похмелиться хочешь? -- спросил Петр; ему стало лег-че -- хоть одна живая душа есть. -- Голова-то болит небось?

-- Ты что, стреляться хотел?

Петр налил ей коньяку. Себе тоже.

-- Давай.

-- Что-нибудь случилось? -- спросила девица.

-- Нет.

-- Драка была?

-- Да нет, ну тя к дьяволу! Не знаю я ничего, сам пьяный был.

Девица выпила, сморщилась, закрутила головой. Петр сунул ей лимон, она оттолкнула его.

-- Дай закурить лучше.

-- Эхх!.. -- не вытерпел Ивлев. -- Бить тебя некому! Де-вушка...

Девица прикурила, затянулась несколько раз, глубоко вздохнула и сказала облегченно:

-- Вот... -- села на стул.