Таверна трех обезьян   ::   Бас Хуан

На Грассмаркете, шумной базарной площади, где идет бойкая торговля всякой всячиной, есть очаровательный паб «Последняя капля», обязанный своим названием тому обстоятельству, что именно на этом месте в Шотландии произошла последняя публичная казнь через повешение. В задней комнате заведения каждую неделю играли — полагаю, играют и теперь — в покер. Там-то я впервые и познакомился с правилами этой чудесной игры; никогда я не отрекусь от нее, несмотря на плачевный финал. В «Последней капле» я выиграл и проиграл первые значительные суммы денег, причинив немалое огорчение своим близким.

Позднее, унаследовав состояние (хотя моим официальным местом жительства оставался Эдинбург), я несколько лет странствовал по миру, предаваясь своей страсти везде, где только можно. Но очень скоро обычная игра в покер приелась, мне захотелось более острых ощущений.

Я не был мультимиллионером, однако, выигрыш или потеря пары тысяч долларов или нескольких сотен фунтов уже не будоражили кровь. Меня влекло к играм более изощренным и опасным: поставить на карту собственную жизнь — вот отчего воистину захватывало дух, и прекраснее чувства мне не доводилось испытывать.

На одном из складов Гудньюз-Бэй на Аляске латышский моряк в яростной драке сломал мне локтевую и лучевую кости правой руки; позднее, пока мне вправляли и залечивали переломы, мы испробовали иные развлечения, и я приохотил его к перцовой водке. Я играл в русскую рулетку в жалкой лачуге в Опорто, в мексиканскую рулетку — в Сью-дад Хуаресе: правила простые, нужно взвести курок заряженного револьвера, подбросить его вверх над столом; падая, два раза из трех револьвер стреляет — ив кого попадет, в того попадет. Я до отказа вжимал в пол педаль газа, гоняя на автомобиле по узкому мосту над рекой Миссисипи неподалеку от Батон Руж: две машины на полной скорости неслись навстречу друг другу по единственной полосе, проигрывал тот, кто сворачивал в сторону, чтобы избежать столкновения. В Гей-дельберге, после одной из пирушек, затянувшейся на несколько дней, пулей мне пробили левое легкое во время дуэли на пистолетах; дуэль состоялась по самым строгим правилам девятнадцатого века, с оружием той же эпохи: спина к спине, десять шагов и выстрел. В Чили я выиграл пари, последним открыв парашют, прыгая над пустыней Атакама…

И все эти годы я не уставал перемежать свои опасные и сумасбродные забавы посещением десятков казино, самозабвенно играя в покер и в самых фешенебельных салонах, и в самых злачных притонах, куда стекалось отребье. Невзирая на некоторые серьезные экономические потери, в конечном счете я выигрывал больше, нежели проигрывал, и мое материальное положение нисколько не пошатнулось.

Любовь никогда не занимала сколь-нибудь заметного места в моей личной системе ценностей. Возможно, из-за того, что я рано осиротел, мир чувств не играет для меня никакой особой роли, я отношусь к людям, что называется, холодным. Наверное, именно здесь следует искать причину, по которой я столь часто и нелепо ставил на кон свою жизнь: меня не сильно огорчала вероятность ее утратить. У меня было много женщин, но я всегда тщательно следил, чтобы с моей стороны не возникало даже легкой эмоциональной привязанности; поэтому я обыкновенно предпочитал безличный и безопасный секс с профессионалками.

За одним исключением.

В 1958 году, в Макао, я познакомился с женщиной, которая меня околдовала. Ее звали Мариана Перейра. Она родилась в Португалии, завораживала красотой изумительной и самобытной, немало повидала мир и была такой же сумасшедшей, как я сам. Мы полюбили друг друга и целый год не расставались, исколесив вдоль и поперек юго-восточную часть Азии.

В Джакарте мы ненадолго задержались, начав баловаться героином. Как-то вечером, изрядно накачавшись наркотиками, мы ввязались в игру, ставшую роковой. В одном притоне некий китайский мафиози, явившийся с женщиной, которую он выдавал за свою жену, сделал нам заманчивое предложение.