Трое в снегу   ::   Кестнер Эрих

-- Когда едешь? -- спросила Хильда.

-- Через пять дней. Завтра займусь покупками. Костюм фабричного пошива. Несколько дешевых сорочек. Пару галстуков с фиксированным узлом. И дело в шляпе!

-- Если тебя, как бродягу, запрут в пожарное депо, не забудь телеграфировать, -- попросила дочь.

Отец покачал головой.

-- Не бойся, дитя мое. Ведь со мной поедет Иоганн и остановится на десять дней в том же отеле. Правда, мы будем с ним не знакомы и не обменяемся ни единым словом. Но он все время будет поблизости.

Иоганн сидел с мрачным видом.

-- Завтра закажем моему портному несколько костюмов для вас. Вы будете выглядеть как великий герцог на пенсии.

-- Зачем? -- спросил Иоганн. -- Я всегда хотел быть только вашим камердинером, и никем иным.

Тайный советник поднялся.

-- Значит, предпочитаете остаться здесь?

-- Нет, -- ответил Иоганн. --.Если вам так угодно, то поеду великим герцогом.

-- Вы поедете как состоятельное частное лицо, -- сказал Тоблер. --Почему всегда должно быть хорошо только мне! Десять дней вы будете богачом.

-- Не знаю, что и делать, -- подавленно вздохнул Иоганн. -- И все это время мне нельзя с вами заговорить?

-- Ни в коем случае. С таким бедняком, как я, господам из вашего круга нечего делать. Вы будете общаться с баронами и чемпионами среди лыжников. Кстати, вам тоже понадобятся лыжи и все снаряжение.

-- Я не умею кататься на лыжах, -- возразил Иоганн.

-- Научитесь.

Камердинер съежился.

-- Но можно мне хоть иногда прибрать в вашей комнате?

-- Нет.

-- Я зайду, когда никого не будет в коридоре.

-- Посмотрим.

Иоганн опять ожил.

-- У меня нет слов, -- сказала Кункель.

-- В самом деле? -- спросила Хильда. -- Серьезно? Тоблер махнул рукой.

-- Одни разговоры.

-- Я уже пятнадцать с лишним лет в этом доме, -- сказала Кункель. -- И каждый год, а то и чаще, обязательно что-нибудь да стрясется. У господина тайного советника чересчур богатая фантазия и слишком много свободного времени. Но такого еще не бывало! Господин тайный советник, вы самый большой ребенок, какого я знаю... Ладно, меня это не касается. Но я нервничаю. А доктор запретил мне волноваться. Какой смысл, что вы каждый год посылаете меня на сердечный курорт? Ведь как только я возвращаюсь, все опять начинается с начала! У меня сейчас пульс -- сто двадцать, не меньше. И давление в голову ударило. Такого же ни одна лошадь не выдержит. Если бы я принимала таблички... то есть таблетки. Но я не могу их проглотить, они слишком большие... А растворять в воде их нельзя!.. Кажется... Они тогда не действуют. -- Она в изнеможении умолкла.

-- Боюсь, вы уклонились от темы, -- заметила Хильда.

Тоблер добродушно улыбнулся.

-- Брехливые экономки не кусаются, -- сказал он.

Глава третья МАТУШКА ХАГЕДОРН И СЫН

В тот же день и примерно в тот же час фрау Хаге-дорн, живущая на Моммзенштрассе, постучалась в дверь своего квартиранта Франке. Не очень-то приятно в собственной квартире стучать в чужую дверь. Что поделаешь, иногда без этого не обойтись. Особенно если ты вдова со взрослым сыном и маленькой пенсией, а взрослый сын никак не найдет работу.

-- Войдите! -- крикнул господин Франке. Он сидел за столом и проверял тетради с диктантами. -- Негодяи! -- пробормотал он, имея в виду своих учеников. -- Похоже, что эти бездельники сидят на ушах, а не на...

-- Осторожней! -- сказала фрау Хагедорн. -- Не желаю слышать то, что вы чуть не произнесли. Хотите чашку кофе?

-- Две чашки, -- ответил Франке.

-- Вы уже смотрели газету? -- Толстые щеки старой дамы зарумянились.

Франке покачал головой.

Она положила на стол газету.

-- Отчеркнуто красным, -- гордо заявила она.

Когда хозяйка вернулась с кофе, жилец сказал:

-- Ваш сын молодчина! Снова первая премия! В Брукбойрене очень красиво. Я был там однажды в туристическом походе.