Учитесь плавать (сборник)   ::   Дебрянская Евгения

---------------------------------------------

Евгения Дебрянская

Учитесь плавать

ДОЛГИЙ ПУТЬ К СЕБЕ



ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ



Трудно ли быть лесбиянкой? А каково быть самим собою?

Это тождественные вопросы. Это один и тот же вопрос.

Каждый человек имеет шанс быть собою.

Но, спаси нас Бог, от самих себя!

Я живу в Сан Франциско на седьмом этаже в номере дешевой гостиницы на углу Larkin и Geary. Вокруг сутками напролет воют сирены пожарных и полицейских машин, гремят мусорные баки, верещат тормоза дорогих авто. Гостиница образует с домом напротив темный, узкий коридор — так плотно они жмутся друг к другу. Окно моей комнаты выходит сюда. Поэтому не до пейзажей, но я все равно люблю смотреть в окно, хотя нижний край почти у самого пола, и если стоять рядом, кажется, что опоры нет и можно легко соскользнуть вниз. Обычно я подползаю к нему на четвереньках и высовываюсь наружу с сигаретой во рту.

Ночь. Я одна. Огонек от сигареты. Внизу, в маленькой каменной нише (что-то вроде подъезда, но двери нет) двое мужчин. Различаю лишь силуэты: стоят, о чем-то беседуют. В такое время здесь появляются только драгдилеры. Сейчас разбегутся — это деловая встреча, полминуты, не более. Вдруг один из них садится на корточки и выплывает из тени — белобрысые волосы, короткая челка на бок. Он м-е-д-л-е-н-н-о достает из спортивных штанов своего друга член и начинает сосать, вперед-назад, вперед-назад, вперед, остановился, крепко прижал бедра к серой стене, и снова назад. Ах, какой непосредственной была их, надо полагать, случайная встреча. Я возбуждаюсь и, вцепившись в подоконник, торчу вместе с ними. Сигарета давно выпала, разбилась о тротуар, раскидав искры. Не знаю, который по счету раз юноша совокупляется с тенью, я уже почти ничего не вижу: Вдруг полицейская машина, мигая огнями, остановилась под окном. Выскочили офицеры. Ребят разлепили и поставили лицом к стене. — Блядь! — ору на всю улицу по-русски, — что за дела? Дайте кончить! Гостиница заселена людьми, как мне кажется, приехавшими сюда по единой программе "Анонимные алкоголики". Они похожи друг на друга и больше всего на свете мечтают напиться. Еще они постоянно чего-то ждут: писем, родственников, очередь в ландри, лифт, который кто-то забыл закрыть на верхнем этаже, открытия магазина, или проезжающий под окном автобус. Мне они нравятся — потому что они никому не нужны, их никто не навещает, хотя при встрече рассказывают, что сегодня в гостях были дочь или жена. Мне они нравятся, потому что, даже если у них выпадут все волосы от отчаяния, к ним все-равно никто не приедет. На улице Sutter, что через два блока от гостиницы, стоит красивый крематорий с большим и удобным паркингом. Как все божьи дома, он ухожен и тих. Моих соседей похоронят там на деньги, выделенные из городского бюджета. А пока они живут через стенку и слушают единственную доступную для них радиостанцию. Я живу в районе, где приветствуется проституция. Отменно-красивые девки по вечерам толкутся перед гостиницей. Вот одна распахивает плащ: загорелое тело, белоснежный купальник, великолепная грудь выскакивает из лифчика, в плавках аккуратно уложен член, не искусственный. Она бодро подлетает к моей машине, я не успеваю захлопнуть рот. — Ну что, берешь? — Нет, нет, не сегодня, — жму на газ, хотя хотела парковаться. — Чего испугалась, — кляну себя через минуту и поворачиваю обратно, но ее уже нет. Вот так. Поднимаюсь в номер и сажусь писать. Не пишется — перед глазами большая грудь и член в плавках. Гляжу на часы — может ее уже привезли обратно. Спускаюсь на улицу — никого. Иду на O' Farrell в порнокинотеатр за 5 долларов. В зале, кроме меня, двое мужчин и женщина. Все трое громко жуют попкорн и кончают два раза.